Скайлар в Янкиленде

Джонеси схватила Джона за запястье, с силой крутанула.

Джон такой резкой реакции не ожидал.

— Ох! А, этой рукой. — Он потер наказанное запястье, надеясь, что растяжения удалось избежать. — А что такого плохого я делал?

— Терся большим пальцем под моим лобком.

— А-а. Тебе не понравилось?

— Нет.

— Извини.

В пятницу, вскоре после ленча, они лежали обнаженные на односпальной кровати Джона в его двухкомнатных апартаментах «А-15» в гарвардском общежитии Колдер-Хауз.

На какое-то мгновение они оторвались от любовных утех.

— Однако, — добавил Джон.

— Смотри, не потеряй.

— Что не потерять?

— Твой энтузиазм.

— Я, э…

Джонеси отпустила ему оплеуху, достаточно увесистую.

Обычно во время учебного года они встречались по пятницам во второй половине дня, то ли у Джона, то ли у Джонеси, по другую сторону коридора, и тут же залезали в кровать. Джонеси говорила, что это позволяет стравить лишнее давление перед уик-эндом.

В каникулы они виделись где и когда придется, безо всякого расписания.

В четверг вечером Джон позвонил Джонеси и попросил перенести встречу на более ранний час, потому что в четыре часа приезжал его кузен. Поскольку занятия не начались, Колдер-Хауз еще не открылся для студентов. Джона пустили под тем предлогом, что он купил книги в гарвардском магазине и хочет оставить их в общежитии.

— Хватит болтать. — Джонеси улеглась на него. — Делай, что я говорю.

Джон перекатился на Джонеси.

Джонеси скинула Джона на пол.

— Эй! — На полу Джон приподнялся на локтях.

Пальчики Джонеси играли его волосами.

— Теперь ты будешь хорошим мальчиком?

— Я не знаю.

— Конечно же, будешь.

— Когда мы что-нибудь будем делать по-моему?

— Никогда, — честно ответила Джонеси. — А теперь возвращайся.

Джон снова залез на кровать. И на Джонеси.

— А теперь делай то, что я говорю. Ни больше и ни меньше!

* * *

— Вот что я тебе скажу, Джон. Ты холодный.

— Что ты имеешь в виду?

Пот выступил на верхней губе и шее Джонеси.

Кожа Джона оставалась прохладной.

— Разве ты не счастлив? — спросила Джонеси.

— А ты не думаешь, что все может быть лучше для нас обоих, если ты позволишь мне внести и свою лепту в акт совокупления, помимо чисто механических движений то ли снизу, то ли сверху? — спросил Джон.

— Ты хочешь сказать, если я разрешу тебе делать то, что тебе хочется?

— Да. — Джон коснулся двух своих ребер, на которых откуда-то появился синяк. — Именно об этом я и толкую.

— Господи. — Джонеси встала, направилась к стулу, на котором лежали ее бюстгальтер, трусики, юбка и блузка. — Кто знает, что это может быть?

— Что это ты делаешь?

— Хочу одеться.

— Но еще половина третьего. Разве ты не поедешь со мной на автовокзал?

— Забрать твоего тренькающего на гитаре кузена?

— Скайлар играет на трубе.

— Невелика разница. Или умение играть на трубе — достижение? — Джонеси сбросила выглаженные шорты Джона на пол. — У меня есть дела.

— Какие?

— Неважно. Охота мне была ехать на автовокзал! Или ты думаешь, что я жду не дождусь сказать «Добрый день» и пожать руку какому-то грубому парню, который все меряет курами и петухами, коровами и быками. Я даже могу подцепить от него ящур.

— Скайлар не грубый.

— Я встречусь с ним вечером, на обеде в «Пэкстон лендинг». — Джонеси повесила на плечо кожаную сумочку. — С нетерпением поучаствую в этом событии.

Лежа на кровати, Джон прислушивался к звуку шагов Джонеси. Вот она пересекла гостиную, вышла из апартаментов, спустилась по каменным ступенькам.

Джон предположил, что отправилась она к своему психоаналитику. Разве не к ним все теперь ходят, в любое время дня и ночи?

И психоаналитик заверит Джонеси, что ее трактовка обстоятельств, в том числе и постельных игр, правильная.

Не за тем ли ходят люди к психоаналитикам?

Глава 2

— Хэй, Джон-Тан! Как поживаешь?

— Хэй, Скайлар! Ты в порядке?

Кузены пожали друг другу руки.

В пятницу, в половине пятого после полудня, накануне Дня труда, автовокзал гудел, как растревоженный улей: разные люди перемещались по нему в разных направлениях с разными скоростями.

— Скучаю по своей собаке, — ответил Скайлар.

— По своей «сапаке». И по своей лошади, и по своему пикапу, и по своим родителям, и по Дуфусу?.. — Джон оборвал фразу. Ему хотелось сказать: «И по Тэнди Макджейн…» Покинув ферму несколько недель тому назад, Джон много думал о Тэнди Макджейн и о Скайларе, которые выросли вместе и совсем не как брат и сестра.

— И по своему ружью. — Скайлар оглядел автовокзал. — Разве тут не найдется людей, которых стоит отстрелять?

— Да, найдется.

— Кто эти странного вида мужчины, что сидят на той скамейке у стены? Они никуда не едут. Багажа при них нет. И едва ли кто захочет приехать к ним.

— Они ищут курочек, чтобы общипать их.

— О чем ты? Каких курочек?

— Вроде тебя.

— Не понял, кузен.

— Выискивают убежавших из дома юношей и девушек, которых можно посадить на иглу и отправить на панель.

— Ты серьезно? И им разрешают тут сидеть?

— Это свободная страна. Страна равных возможностей. Свободного предпринимательства. Или ты этого не слышал?

— Ну… — Скайлар поставил на пол большой отцовский чемодан, чтобы пожать руку Джону. Во второй руке он держал трубу. — Хоть моя труба со мной.