Скайтайм

— Вы наверняка задаете себе вопрос — с какой целью вы тут? — Начал неизвестный. — С удовольствием поясню. — Не давая мне не проронить и слова или как–то высказать своё мнение на этот счёт, человек продолжил допрос. — Я хочу пояснить вам, что собственность корпорации неприкасаема, незнание этого нюанса не снимает с вас вины. То, что вы похитители одну ценную вещь, даже не обсуждается и не ставится под сомнение. Поэтому буду краток, но прежде чем ответить, подумайте. Вы готовы?

Я кивнул.

— Вот и отлично, и так, где она? — Он встал, и теперь я вижу только свет на столе.

— Артефакт во мне…

— Не правильный ответ, — после этих слов, что–то так ударило в ухо, а голова моя качнулась настолько сильно, что от падения меня удержал зафиксированный к полу стул. В голове зазвенело, а в глазах медленно поплыли сотни ярких точек.

— Попробуем ещё раз, где собственность корпорации?

Удар в другое ухо, и повторяющийся каскад ощущений, как после первого. Мне откровенно поплохело. Я сделал ещё одну попытку объяснить, что артефакт во мне, радуясь, что о втором артефакте, найденным в тайнике, допрашивающему ничего не известно.

— Я вижу продуктивного диалога не получается. Поэтому продолжим завтра, надеюсь, что к тому времени, вы будите более сговорчивым.

Как человек вышел человек я не увидел, а только услышал хлопок двери за спинной, сопровождающийся кратковременным светом из коридора, осветившим пыточную комнату. По другому назвать то, что увидел у меня язык не повернулся. Меня небрежно подняли и буквально приволокли к единственному освещенному участку, а именно столу. Руки закрепили на подлокотниках, ноги к ножкам стула, после чего с них сняли обувь. Высоты спинки хватило зафиксировать мою голову так, чтобы не видеть, что происходит с моими конечностями, я только почувствовал на левой ноге, что–то чужеродное, как и на правой руке.

Щелчок, глухой удар и хруст костей сопроводили нестерпимую боль, а сухая статистика, выданная мозгом, пролетела мимо меня, так быстро, что я не заострил на ней никакого внимания. Я орал, четко ощущая нехватку больших пальцев на руке и ноге, а голые нервы подтверждали то, что от них осталось кровавое месиво плоти и кости. Неожиданно мне сделали укол стимулятора в руку, и болевые ощущения, притупившиеся от шока, полыхнули новыми красками, сводя с ума и приводя рассудок к грани безумия.

Как меня доволокли до камеры я не помню, как и то, каким образом отключился, но точно знаю и помню не покидающее состояние боли, поддерживающееся уколами инъектора, избавится от которого нет никакой возможности.

Следующий день повторился в мельчайших подробностях, но только финалом разговора стало обещание встретится не на следующий день, а через двое суток. Мучителей не смутил тот факт, что раздробленные кости на моём теле парадоксально быстро регенерируют. Они отнесли это к имплантам, а точнее, к их возможностям повышению регенеративных функций организма. Поэтому слегка зажившие пальцы хладнокровно ломались повторно, а точнее плющились при помощи какой–то адской машины. Мои попытки оказать хоть какое–то сопротивление присекались ударом разряда чётко в нервную систему, исходившим от ошейника…

На пятые сутки допрашивающему надоело моё сопротивление, хотя я говорил чистую правду, и он перешел к другому методу допроса. Второй луч света в тёмном помещении пыточной выхватил участок стены с распятой Ким. Мимолетного взгляда на столик с инструментами хватило, чтобы понять, что сегодня заниматься будут исключительно девушкой.

Подготовку производили чересчур медленно, давая мне возможность в полной мере проникнуться предстоящими зрелищами. Для меня это послужило последней каплей. Не взирая на разряды, я начал делать попытки сопротивления, стараясь напасть, но при этом падал в судорогах, а очередной подъем с пола непременно заканчивается конвульсиями и напряжением в мышцах такой силы, что порванная связка подколенной чашечкой не то, чтобы удивила меня, даже боли не доставила.

Очередная попытка завершилась полным и безоговорочным отключением сознания, причем так, что стимуляторы не привели в чувство. Следующий день меня даже обрадовал тем, что к Ким так и не успели притронутся, поэтому смело повторил свои действия предыдущего дня.

На следующий день за мной не пришли, что меня конкретно забеспокоило, а когда я отчетливо услышал из коридора Ким, которую уволокли в камеру после пыточной, то разом отказался воспринимать реальность. Впал в беспамятство, как оказалось, на неопределенное время. Надежда на то, что заниматься будут исключительно мной, не оправдалась.

Когда в очередной раз дверь открылась, я увидел на пороге тёмную фигуру, достаточно взрослого человека, можно сказать старца. А при детальном осмотре разглядел на нём атрибуты принадлежности к ордеру монахов Роклэнд.

— А теперь оставьте нас, если не хотите прогневать всевидящую сущность, — обратился монах к провожатым.

Они послушались и вышли, а он тихо обратился ко мне.

— Я всё знаю, дайте нам пару дней для принятия радикальных мер по вашему выкупу или освобождению иными доступными способами.