Скайуокер и тени Миндора

— И что, они просто сдались?

— По моему приказу. — Судя по голосу, полковник ничуть не смущался, будто нечто подобное происходило каждый день. — Я — старший офицер. Ни один штурмовик не помышляет о неповиновении.

— А если бы помышляли?

— Это могло бы вызвать некоторые затруднения, поскольку Император Скайуокер лично проинструктировал меня и моих подчинённых, обязав свести к минимуму любое кровопролитие. Я благодарен за то, что не мне пришлось принимать решение.

— Полковник…

— Маршал, — поправил мандалорца штурмовик со скрытыми нотками гордости. — Сам Император удостоил меня повышением звания в боевой обстановке.

— Император Скайуокер, — медленно проговорил Фенн, пытаясь придать диалогу хоть какой-то смысл.

— Избранный наследник Палпатина Великого, — чопорно подхватил новоиспечённый маршал. — Разве ты не смотрел «Люка Скайуокера и месть джедая»?

— Э-э-э…

— Разумеется, там всё преувеличенно.

— Ну разумеется.

— Но основано на реальных событиях.

— Э… ага.

— И весьма впечатляет, — не унимался маршал. — Просто шедевр. Этот фильм изменил мою жизнь.

Услышанное всё ещё не укладывалось в голове Фенна.

— Когда взрослый мужик, — заговорил он, — уверяет, что какая-то голодрама изменила его жизнь, обычно он как минимум утрирует.

— Я не утрирую.

— Начинаю верить.

— А теперь, если ты не против, созови своих подчинённых и следуй за мной. — С этими словами маршал развернулся и зашагал к выходу из бункера. — Хотя войска генерала Калриссиана делают всё возможное, чтобы задержать или предотвратить разрушение этого объекта, оно может начаться минут через шесть.

Едва он закончил это говорить, как пол будто провалился на полметра, а затем вспучился и сбил с ног всех обитателей базы. Одновременно пол и стены разразились душераздирающим рёвом, который обрушился на них словно невидимый молоток и вышиб дыхание. Отголоски грохота ещё сотрясали бункер, пока от толстого слоя брони не начали откалываться куски вместе с обломками пермакрита, падавшего прямо на головы…

Когда рёв стих до скрежещущего рокота, Фенн с трудом принял сидячее положение, выкашливая пермакритовую пыль.

— Кажется, ты не учёл погрешность, когда говорил о шести минутах, верно?

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Первой же из десятка гравитационных бомб летающий вулкан получил прямое попадание: от горы отделилось семь или восемь сотен метров, которые превратились в астероиды, пронёсшиеся на огромной скорости сквозь расширявшееся плазменное облако. Целых два ряда маневровых гравидвигателей, что перемещали базу в нужную сторону, были попросту уничтожены, а оставшиеся два ряда были дестабилизированы ввиду повреждения центрального координирующего узла. Эти оставшиеся гравидвигатели принялись раскачиваться в случайных направлениях, поскольку их автоматические компенсаторы тщетно пытались найти ту конфигурацию, которая продолжала бы вести объект по запрограммированной траектории.

В результате возникшие перегрузки принялись разрывать базу на части.

Процесс самоуничтожения существенно ускорился с появлением оставшихся гравитационных бомб. Три «двойных семёрки» Новой Республики устремились к летающему вулкану под крутым углом, выжимая максимум из проекторов гравитационного колодца, при помощи которых надеялись — напрасно, конечно же — увести снаряды достаточно далеко от горы, однако бомбы возвращались к вулкану намного быстрее, чем вылетали из него, поскольку скорости им прибавили гравитация планеты и предыдущие манёвры кораблей-заградителей.

Это означало, что три тысячи четыреста двадцать шесть не участвовавших в битве лиц — граждан Новой Республики, злостно похищенных и насильно отправленных в рабство, а теперь испуганно теснившихся посреди того, что когда-то было сортировочным центром — осталось жить примерно четыре минуты. Их ожидал холодный вакуум, от которого пока оберегала герметичная оболочка, возведённая вокруг сортировочного центра. Кроме того, все доступные шаттлы не только не уместили бы и десятой части несчастных, но и в настоящее время находились снаружи, закреплённые на вершине вулкана. Добраться до них означало преодолеть сотни метров того же безжалостного вакуума, а защитных костюмов в распоряжении эвакуируемых не имелось.

Хан смотрел сквозь транспаристаль кабины, и его лицо было таким же мрачным, как и чернота самого космоса, раскинувшегося снаружи.

— У них нет ни единого шанса.

— У них есть как раз один, — настаивал Ник, занявший кресло второго пилота. — Тот же шанс, что и у тебя. На их стороне Скайуокер.

— Думаешь, этого достаточно?

— Для тебя этого оказалось достаточно, — заметил Ник. — У Скайуокера есть план. — Он повернулся к Люку и понизил голос. — У тебя же есть план, верно?

— По правде говоря, — отозвался Люк, — есть.