Скайуокер и тени Миндора

— Следующие две?.. Пожалуйста, скажите, что пошутили.

— Мне, как известно, не чуждо чувство юмора, — сказал Джептан, — но оно почти пропадает, когда речь заходит о бизнесе, и не проявляется совсем, когда на кону большие деньги.

— Вы всё спланировали, — упрекнул его Скайуокер. — Вы с самого начала хотели всё устроить именно так.

— О да. Да, конечно.

Гнев Скайуокера улетучился. Теперь он выглядел усталым. Очень усталым и намного старше своих лет.

— Вы вообще потрудились провести расследование?

— Безусловно, — ответил Джептан. — Правдоподобность важна как никогда. Я готов поручиться за каждое слово.

— Правдоподобность? Я не побеждал Кара Вэстора в открытом поединке — я даже толком не сражался с ним. Если не считать одного укуса, он был напуган и сбит с толку, а затем попросту убежал. Я не отрубал ему рук световым мечом, и я даже не знаю, что такое «виброщит».

— Я позволил себе некоторую отсебятину, — признался Джептан. — Назовём это художественными вольностями.

— Это… это просто… — Скайуокер беспомощно покачал головой, и на мгновение Джептан испугался, что его собеседник вот-вот заплачет. — Вы сделали из меня какого-то героя.

Последнее слово было произнесено с отвращением.

— А вы и есть герой, генерал. По крайней мере, именно здесь вы можете мне поверить на слово. За всю свою жизнь я видел ровно четверых настоящих героев, и один из них — вы.

— Не зовите меня генералом.

— Прошу прощения?

— Я подал в отставку. Я больше не солдат. Теперь уже точно.

— О. Тогда что же вы собой представляете?

Скайуокер прикрыл глаза.

— Все жертвы произошедшего… это я убил их. Убил их всех.

— У вас не было выбора.

— Выбор есть всегда.

— Ну, раз так, — продолжал Джептан, — вы сделали верный выбор. Вот о чём наша история. Вы не понимаете? Теперь вы больше, чем просто человек. Вы — символ всего хорошего, что ещё можно отыскать в галактике. Разве вы не понимаете, какую пользу в этой ужасной гражданской войне принесёт ваш образ? Вы даёте другим надежду. Своим примером вы вдохновляете их, демонстрируете пример, которому они будут следовать. Просто существуя на этом свете, вы пробуждаете в других желание быть лучше, чем они есть на самом деле.

— Но это — не про меня. Это — про какого-то придуманного парня, которому присвоили моё имя. Герой фильмов. Сказочный принц.

— Вам виднее.

Скайуокер закрыл лицо руками и долгое время сидел молча, неподвижно. Наконец он проговорил:

— Ты ничего не написал о моём прощании с Ником.

— Нет. Слишком скучно. История должна закончиться красивыми, изящными штрихами. Мне понравился твой маленький дроид-астромеханик. Думаю, что финальным штрихом станет он.

— Знаете, в том шаттле, после того, как я попросил Ника подыскать следователя, и он рассказал мне о вас как раз, а потом улетел вместе с Эоной… Ник напомнил, что я так и не раскрыл свой «лучший трюк». Знаете, что я ему сказал? Я сказал, что он уже увидел всё своими глазами.

Скайуокер оторвал от лица ладони, и его глаза потемнели. Словно ему причинили боль. Словно на него охотились призрачные тени.

— Мой лучший трюк — совершить один маленький жест, даже просто сделать выбор — и убить этим тысячи. Тысячи.

Джептан кивнул, с трудом понимая. На это ушло лишь мгновение, после чего он сказал:

— Один из упомянутых мной героев иногда любил говаривать «Джедаи не солдаты. Мы — хранители мира».

— Хранители мира, — повторил Скайуокер. — Да. Да, мне это нравится. Думаю, это будет правильным. Мы — свет во тьме.

— Художественная метафора.

— Я не удивлён, что вам она нравится, именно вы поведали про «хранителей». Но мне кажется… мне кажется, что здесь кроется не просто метафора. По-моему, это — чистая правда.

— И моя задача, — подхватил Джептан, — сделать так, чтобы этот свет озарил всю галактику. Сдаётся мне, вы сменили гнев на милость.

— И мне сдаётся. — Люк сделал глубокий вдох, словно собираясь с силами. — Может, вы и правы. Но сколько вреда принесут ваши труды?

— Ну… — Джептан заёрзал на кушетке. У него возникло неприятное чувство, которое свидетельствовало о том, что он собирался сделать ненавистную вещь: сказать правду.

Казалось, нечто в самом Скайуокере вызывало это чувство.

— Пусть ваши продюсеры рассказывают свои истории, — дал добро Скайуокер. — Пусть делают голотриллеры и сопутствующую продукцию. Пусть будет так, ничего страшного. Ни одна из историй, которые рассказывают обо мне, не смогут изменить того, кем я являюсь на самом деле.

— Да, — тяжело вздохнул Джептан. — Но они могут изменить мнение других о вас. И это, мой юный друг, может причинить значительный ущерб. Только посмотри, что наделал «Люк Скайуокер и месть джедая».

Люк задумчиво кивнул.

— Полагаю… полагаю, если про меня и дальше собираются рассказывать истории, я должен убедиться, что эти истории хотя бы соответствуют истине.

— На мои истории ты… вы, во всяком случае, не пожалуетесь. Главное — не доверяйте прессе.

— За это не беспокойтесь, — заверил Джептана Люк. — Читать я всё равно не люблю, да и голотриллеры меня всегда утомляли. Но есть пара изменений, которые вам придётся сделать.

— Я? Моим продюсерам нравится как есть.