Скала 2. Выжить в пустоте

Теперь, когда основные возможные конкуренты были устранены, можно было спокойно осваивать эту вселенную, не опасаясь всяческих подвохов. Даже если я потеряю планету, то все местные боги, почему-то, привязали себя к планете, а с меня сейчас подобные ограничения были сняты. Чему я, лично, был очень рад. И несколько месяцев я действительно занимался отлаживанием процессов управления, колонизации, научного и промышленного развития. Ровно до тех пор, пока не понял, что и без меня все неплохо двигается. Нет, если бы я был обычным руководителем, то меня, конечно, угнетали бы вопросы коррупции и воровства, я должен был бы мутить хитрые схемы и изобретать варианты отчетности, чтобы вовремя ловить их за руку. Это уже было. В моей первой жизни. Пока давишь на персонал, все работает, пока проверяешь каждую закорючку, он бояться воровать, пока раз в неделю закапываешь в соседнем лесочке по одной гниде, тебя самого боятся до дрожи. Но стоит только слегка ослабить хватку, как сразу начинается падение дисциплины, учащаются перекуры, курить начинают ходить даже те, кто никогда не курил, потом начинают тырить по мелочи, а если видят, что реакции нет, то воруют по крупному. Не понимаю я такого, и никакие поощрения не помогают. Менталитет у русских людей видимо такой. Хотя и другие народы не сильно лучше. А с ментальной закладкой на верность, людям остается только работать, воровать без приказа им запрещено. Некоторых, по началу, сильно корежило даже, но потом ничего привыкли.

Это я все к чему, осознав, что просто сам ищу себе дело, и поэтому мешаюсь подчиненным, я решил полетать немного по той территории, где во вселенной Земли располагалось Содружество. Что-то меня туда тянуло со страшной силой. Для полета я воспользовался одним из десятка колонизационных кораблей. А все из-за того, что в них была клонилка. Единственной модификацией на моем «Флагмане» была расширенная палуба для разведчиков и малых крейсеров. По всяким пустякам гонять пятидесятикилометрового монстра не хотелось, да и не разумно это. А малые разведчики с клонилкой нужны для прокладки пути. Не самому же мне постоянно оживать. Хотя и заложена такая возможность. Но проверять надежность демонических меток в случае моей смерти не хочется, слишком много на меня завязано. Вот и летели, в темпе беременной улитки, даже фрейтеры летают быстрее. Но зато, пока после очередного прыжка огромный корабль разгонялся для нового, а это почти сутки реального времени, разведчики успевали полностью картографировать систему. Двоякое было ощущение, одновременно радостно, что все целое и не разграбленное, а с другой стороны какая-то детская досада, что нет разрушенных замков и древних развалин, по которым можно полазить и поисследовать.

Чувство того, что я, наконец, что-то нашел, просто завопило, когда разведка донесла о наличие странной аномалии в том месте, где, в иной вселенной, должна быть столица империи Аратан. После того как основной корабль пробился в систему, оказалось, что аномалия — это огромное количество космического мусора, причем техногенного мусора. По ощущениям, когда-то тут была одна, или несколько космических крепостей, а еще куча кораблей различных классов. Но потом все это взбултыхали в огромном миксере, после чего то, что получилось, рассеяли на орбите в качестве огромного кинетического планетарного щита. Но и против такой штуки у меня была своя штука, тот самый артефакт — центр массы, который я использовал для сбора космического отработанного мусора, что бы потом поглощать его, и развивать материализацию своего домена. Весь мусор был собран, а потом поглощен не более чем за декаду. Техногенный хлам было поглощать сложно, сложнее, чем метеоритную пыль, но силы у меня уже совсем не те, они намного больше. Напряжение, конечно никуда не делось, зато нам открылся отличный вид на поверхность планеты. Увиденное душераздирающее зрелище, нас потрясло!

Планета была мертва. Полностью. Не было ни травинки, ни деревца, но даже ни одного микроба. Была вода, была земля, был кислород и все прочие газы, характерные для живой планеты, было все кроме жизни. А еще был огромный город, один на всю планету, размером более сотни квадратных километров.