Скала

Дональд оттирал с рук мазут, старательно избегая взгляда Фина:

— Мне не нравится это выражение.

Это состояние было настолько распространено на острове, что для него даже нашли специальное слово. Cur'amв переводе с гэльского буквально означает «тревога». Но для верующих, «рожденных заново» оно означало что-то, что можно подцепить. Как вирус. В какой-то мере оно им и являлось — вирусом, поражающим разум.

— Мне всегда казалось, что все закономерно, — продолжал Фин. — Сначала — промывание мозгов в детстве, потом — яростное отторжение и беспутная жизнь. Выпивка, наркотики, женщины… — Он помолчал. — Звучит знакомо, не правда ли? А потом, как неизбежные последствия разговоров об адском пламени и проклятии, проснулись вина и страх. Тогда-то Бог и заговорил с тобой, и для всех желающих причаститься к этой беседе ты вдруг стал очень дорог и необходим. Ведь так и было, да, Дональд?

— Когда-то ты мне нравился, Фин.

— А ты мне нравился всегда, Дональд. С тех самых пор как остановил Рыжего Мердо, когда он меня бил.

Фину хотелось спросить, почему Дональд так растрачивает свою жизнь. Впрочем, он знал, что Мюррей-младший до этого разменивал ее на наркотики и выпивку. Может, для него это была своеобразная плата по счетам. В конце концов, мало у кого накопилось столько претензий к Богу, как у Фина. Он смягчился:

— Прости меня.

Дональд не был склонен к всепрощению:

— Ты тут по какому-то делу?

Фин печально улыбнулся:

— Убить столько времени на учебу, поступить в университет, чтобы потом бросить его и стать копом. — Он горько усмехнулся. — Отличный поворот сюжета, не так ли?

— Я слышал, — Дональд был настороже. — Но ты так и не сказал, зачем ты здесь.

— Я расследую убийство Ангела Макритчи, Дональд. Сюда направили именно меня, потому что он был убит точно так же, как человек, чье дело я расследую в Эдинбурге.

Улыбка пробежала по лицу Дональда — проблеск его былого «я».

— И ты хочешь знать, не моих ли это рук дело?

— А это был ты?

Дональд засмеялся:

— Нет.

— Просто когда-то давно ты сказал, что оборвешь Ангелу Макритчи его чертовы крылья.

Улыбка Дональда испарилась:

— Мы в доме Господнем, Фин.

— А почему это должно меня волновать?

Дональд посмотрел на него, потом наклонился и начал собирать инструменты обратно в ящик:

— Это из-за тетки-атеистки ты отвернулся от Бога?

Фин покачал головой:

— Нет. Она была бы рада видеть меня таким же счастливым атеистом, каким была сама. Но я попал к ней слишком поздно, когда был уже инфицирован: единожды уверовав, очень сложно переломить себя. Я просто перестал верить, что Бог добр, вот и все. И единственный, кто виноват в этом, — сам Бог.

Дональд повернулся и взглянул на Фина с недоумением. Тот вымученно улыбнулся:

— Та ночь на пустоши, когда Он забрал моих родителей. Конечно, в то время я был просто ребенком. Сейчас, по здравом размышлении, я понимаю, что все это чушь. Такие вещи просто случаются в жизни. И не единожды, — добавил он горько. — Но бывает, я не могу избавиться от чувства, что Бог все-таки существует. И тогда я могу только злиться.

Дональд вернулся к своим инструментам:

— На самом деле ты пришел не затем, чтобы спросить, не я ли убил Ангела Макритчи. Так?

— Ты не слишком-то его жаловал.

— Его многие не жаловали. Но это не значит, что они были готовы убить его, — он замолк, взвешивая в руке молоток. — Но если ты хочешь знать мое мнение… Не думаю, что для мира это была такая уж большая потеря.

— Не слишком по-христиански с твоей стороны, — сказал Фин, и Дональд бросил молоток в ящик. — Это из-за всего, что мы терпели от него в детстве? Или потому, что твоя дочь говорит, будто он ее изнасиловал?

Дональд встал.

— Он ее действительно изнасиловал. — Он был готов к обороне и словно приглашал Фина поспорить.

— Это бы меня не удивило. Именно поэтому я хочу знать, что произошло.

Дональд обошел его и направился в холл:

— Думаю, что ты сможешь найти это в полицейском рапорте.

Фин последовал за ним:

— Я предпочел бы услышать все из первых уст.

Дональд остановился, развернулся и сделал шаг к бывшему однокласснику. Он все еще был на добрых три дюйма выше Фина: больше шести футов ростом — и достаточно крепок, чтобы поднять восемнадцать стоунов [2]мертвого веса Макритчи на веревке, перекинутой через балку лодочного ангара в Порт-оф-Нессе.

— Я не хочу, чтобы ты или кто-то еще снова говорил с ней об этом. Этот человек изнасиловал ее, но в полиции ей просто не поверили. Так что на ее долю хватило унижений.

— Дональд, я не собираюсь унижать ее или обвинять во лжи. Я просто хочу ее выслушать.

— Нет.

— Слушай, я не хочу настаивать, но это расследование убийства. Так что, если мне понадобится поговорить с ней, я это сделаю.

Фин видел отцовский гнев, горевший в глазах Дональда, но тот волевым усилием подавил его:

— Ее сейчас здесь нет. Она в городе с матерью.

— Тогда я вернусь позже, возможно, завтра.

— Знаешь, может, было бы лучше, если бы ты вообще не возвращался.