Скала эдельвейсов

– Конечно. За время, пока она находится на искусственном жизнеобеспечении, ухудшений не зафиксировано. Это уже большая удача!

* * *

– Полина, я не знаю, что делать, – в мою комнату заглянула разрумянившаяся Алина. – Меня приглашают на пару недель в Турцию. Говорят, что это будет предсвадебное путешествие. Соглашаться?

– Надо же! А я думала, скалолазы – люди необеспеченные. Конечно, соглашайся, в чем загвоздка?

– Необеспеченные? Я как-то об этом не подумала. Что же делать?

– Алинка, – рассердилась я, – ты совершенно непоследовательна! Если Слава зовет тебя в Турцию, значит, у него есть на это деньги. Он же не предлагает ехать за твой счет!

– Слава зовет меня в Турцию? Он тебе сам сказал? Ну вот, наверное, он мне сюрприз хотел сделать, а ты проболталась! Ничего тебе доверить нельзя!

– Дамы, не ссорьтесь. – Из-за спины подруги возник скалолаз. – Вы обе заблуждаетесь. Во-первых, в скалолазы идут вовсе не из-за нехватки денег на модные курорты, а по зову сердца, поэтому я вовсе не босяк. Во-вторых, нам пришло сообщение от Лики, она приглашает Олега удрать на пару недель куда-нибудь за границу, пока все не утихнет. Что ей отвечать?

Я задумалась. Эта Ликина идея могла поломать все мои планы. Надо постараться придумать аргументы, с помощью которых можно было бы отговорить ее от этой затеи.

– Пусть «Олег» ломается, придумывает уважительные причины, по которым он не может ехать, ссылается на работу. Для него это предложение неожиданно, вот и изображайте соответствующую реакцию, я пока подумаю.

Мои гости скрылись. Если Олег откажется от поездки из-за работы, это обидит Лику, если из-за состояния Ольги – разозлит. Что можно придумать еще? Наврать, что невыездной? Что его разыскивает Интерпол? Что состоит на учете в наркодиспансере или не платит алименты? А что, если обратить эту ситуацию нам на пользу? Можно закрутить интересную комбинацию.

Руки сами собой потянулись к саксофону. Нравится мне этот инструмент! В детстве, когда меня пытались уговорить играть на фортепьяно, я никак не могла заставить себя вглядываться в ноты и в точности повторять то, что насочинял композитор. Наверное, уже тогда во мне жил дух противоречия, свойственный многим детям, но подавленный в них неразумными родителями. Ведь если ребенка заставлять следовать канонам, он никогда не сможет придумать ничего нового, а значит, вырастет хорошим исполнителем, грамотной серостью, не более того.

Именно поэтому папа и предложил мне саксофон. Сначала я сопротивлялась: что я горнист, на трубе играть? Но, вслушавшись в звуки джаза, поняла, что саксофон – мой инструмент. Мой, потому, что свободный от точного повторения нот, потому, что прекрасен в импровизации, потому, что не подчиняется правилам. Конечно, я брала за основу произведения композиторов, писавших для этого инструмента, но всегда меняла мелодию в зависимости от настроения, времени года, наличия или отсутствия желания похулиганить. Сейчас я поняла, что соскучилась по инструменту и настроение у меня – не очень. И думается лучше всего под непредсказуемые, постоянно меняющие ритм и течение звуки. Кто сегодня? Нейгауз или Рахманинов? Пожалуй, Рахманинов.

Откровенно говоря, некая каверза, способная быстро поставить на место зарвавшуюся Лику, пришла мне в голову сразу. Но не была ли она слишком безрассудна и жестока по отношению к ней? Что, если девица, после того, как ей прижали хвост, слегка задумалась, изменила некоторые свои взгляды на жизнь, переоценила ценности?

Саксофон издевательски хрюкнул, словно ответив на эти мои размышления. Как же, пересмотрела жизненные ценности! Чего же она так липнет к жениху находящейся между жизнью и смертью подруги? Слепая любовь, для которой не существует ни преград, ни нравственных принципов? Бывает. И иногда даже служит оправданием бесчестных поступков влюбленных. Но обычно эти поступки спонтанны, непродуманны, Лика же предусмотрела все до мелочей, составила четкий план травли подруги и лишила ее не только любви, но и карьеры, материального благополучия, голоса, мечты.

Хорошо, пойдем на компромисс. Для очистки совести устроим ей маленькое испытание. Пройдет с честью – оставим в покое, не пройдет – завершим начатое.

Олег только вчера жаловался мне на то, что ему приходится вести себя в больнице как партизану в штабе СС. Катерина Ивановна совершенно перестала контролировать себя после того, как с него сняли подозрение в покушении на убийство Ольги. Едва он появлялся ей на глаза – на голову его обрушивались проклятия. Катерина не считала нужным как-то контролировать свои эмоции и вела себя шумно, театрально, с заламыванием рук и обещанием геены огненной. А не появляться в больнице Олег не мог: искусственное поддержание жизни в Ольге стоило немалых денег, подарков санитаркам и медсестрам, переговоров с другим персоналом. По совету нейрохирурга, который согласился оперировать девушку, ее жених выписал из Германии дорогостоящие лекарства, и теперь следовало проверять, не уходят ли они на сторону и не пичкают ли Ольгу «пустышками».