Скала прощания

Он замолчал. Мириамель ждала, когда придет сон. Странная навязчивая мелодия плыла в воздухе, вне времени и ритма, подобная шуму морских волн, настойчивая, как порывы ветра. В темноте Ган Итаи своей песней удерживала килп в морских глубинах.

Эолер спускался с вершин Грианспогских гор в самый сильный буран, разыгравшийся этим летом. Тайные тропы, с таким трудом прорубленные ими в лесу всего несколько недель назад, были погребены под толстым слоем снега. Мрачные небеса нависали прямо над головой, как своды склепа. Его седельные сумки были набиты тщательно скопированными картами, а голова — тяжелыми мыслями.

Эолер знал, что бесполезно притворяться, будто страна испытывает просто затянувшийся приступ плохой погоды. Серьезная болезнь охватывает весь Светлый Ард. Возможно, Джошуа и меч его отца действительно вовлечены во что-то большее, чем война между людьми.

Граф Над Муллаха вдруг вспомнил собственные слова, сказанные за Большим столом короля всего лишь год назад. Боги небесные и земные, подумал он, неужели только год минул с тех относительно мирных времен?

В тот день он обратился к собравшимся рыцарям с такими словами:

— Зло бродит по миру. Это не просто бандиты, которые рады поживиться за счет путешественников или разорить отдаленную ферму. Люди Севера боятся…

Не просто бандиты… Эолер тряхнул головой с отвращением к самому себе. Он был настолько захвачен этой повседневной борьбой за выживание своего народа, что не удосужился прислушаться к собственным предостережениям. Миру действительно грозят опасности пострашнее Скали из Кальдскрика и его армии головорезов.

Эолер слышал рассказы тех, что спаслись во время осады Наглимунда, недоуменные повествования о призрачной армии, призванной Верховным королем Элиасом. С самого детства слышал Эолер рассказы о Белых лисицах — демонах, живущих в самых темных, самых холодных землях самого дальнего севера. Они появляются, как чума, потом снова исчезают. В течение всего прошлого года жители Фростмарша шептались, сидя вокруг своих ночных костров как раз о таких бледных демонах. Как глупо было Эолеру, ему особенно, не верить в правдивость этих истории! Разве он сам не говорил именно об этом за Большим столом?

Но что все это значит? Если они действительно втянуты в дела людей, почему Белые лисицы выступают, на стороне Элиаса? Не имеет ли это какого-то отношения к этому чудовищу Прейратсу?

Граф Над Муллаха тяжело вздохнул и откинулся в сторону, помогая лошади удерживать равновесие на узкой горной тропинке. Может быть, несмотря на всю нелепость этого задания, Мегвин поступила правильно, отправив его в путь? Но все равно это, не оправдывает того, каким образом это было сделано. Почему она так обращается с ним — с ним, который так много сделал для ее семьи, с ним, который верой и правдой служил ее отцу Ллуту? Может быть, это все можно объяснить тем ужасным положением, в котором они оказались, но оправдать подобное поведение невозможно.

Бездушие, проявленное Мегвин, является еще одним доказательством перемен в ней, последним из многих. Он за нее очень боится, но не может придумать никакого выхода. Она презирает эту его заботливость и, кажется, считает его просто еще одним хитрым придворным — Эолера, который ненавидит притворство, хотя и был вынужден научиться ему на службе ее отцу! Когда он пытается помочь, она отворачивается и оскорбляет его. Он видел, как она заболевает, точно так же, как заболевает земля вокруг. Голова ее наполняется фантазиями. Он ничего не в силах сделать.

Эолер уже два дня спускался по глухим ущельям Грианспога наедине со своими мрачными мыслями.

Удивительно, как быстро Эрнистир превратился из оккупированной Скали территории в место постоянного пребывания риммеров. Не удовлетворяясь теми домами и постройками, которые еще остались, тан Кальдскрика начал строить новые, огромные длинные сооружения из бревен. Опушки ближайшего леса быстро опустошались, на их месте появлялись огромные пространства, покрытые неровными пеньками и остатками искалеченных деревьев.

Эолер ехал по гребню, наблюдая, как похожие на муравьев фигурки кишат в низинах под горой. Звук молотов, бьющих по клиньям, разносился по заснеженным горам.

Сначала он не понимал, зачем Скали нужно строить такое количество жилищ: хоть армия завоевателя и имела внушительные размеры, она была не настолько большой, чтобы не разместиться в покинутых эрнистирийцами домах. Только взглянув на низкое северное небо, Эолер понял, что происходит.

Очевидно все население страны Скали, все риммеры, старые и молодые, женщины и дети, должны переселиться сюда. Он посмотрел на маленькие упорно работающие фигурки.

— Если уж в Эрнистире в конце месяца тьягара идет снег, то на севере, в Наарведе и Скогги, наверное, просто ледяной ад. Клянусь Багбой! Вот так идея! Скали загнал нас в пещеры. Теперь он переселит свой народ на захваченные у нас земли.