Скала

Фин не понимал, почему под ним не разверзлась земля. Его мир только что разлетелся на куски, так почему земля его все еще держит? Он сбросил соединение и убрал телефон в карман.

— Фин? — голос Маршели звучал испуганно. — Фин, что такое? Ты как будто призрака увидел.

Полицейский посмотрел на нее невидящим взглядом. Он мысленно перенесся в эллинг в Порт-оф-Нессе. Субботний вечер. В здании двое мужчин. Один из них — Ангел Макритчи, второй только что вошел в полосу лунного света. Это Артэр. Фин не знал, почему они здесь. Но когда Макритчи отвернулся, в свете, падавшем из маленького окна, что-то блеснуло: то ли труба из металла, то ли большая палка. Она обрушилась на голову Ангела. Крупный мужчина упал на колени, затем повалился лицом вниз. Артэр часто дышал, он был взволнован. Он встал на колени, чтобы перевернуть свою жертву на спину. Ее мертвый вес оказался больше, чем он ожидал. Вдруг со стороны деревни послышались какие-то звуки. Что это — голоса? А может, просто ветер? Артэр запаниковал, и, как всегда в таких случаях, ему стало нечем дышать. Желудок отреагировал рефлекторно — изверг содержимое через рот, прямо на Макритчи. Артэр полез в карман, достал таблетки, проглотил одну и вдохнул из ингалятора. Надо дождаться, пока подействует лекарство. Он стоял на коленях, в темном эллинге, словно скрежет, раздавалось его тяжелое дыхание. Мало-помалу оно становилось легче, и Артэр начал прислушиваться. Но звуки, которые спровоцировали его приступ, не повторились. Он вернулся к своему делу: обхватил пальцами горло крупного мужчины на земле, сжал. Теперь он все делал быстро.

Фин крепко зажмурился, чтобы прогнать непрошеные видения. Потом открыл их и снова увидел перепуганную Маршели.

— Фин, бога ради, объясни мне, что случилось!

Когда он наконец смог заговорить, его голос звучал тихо и хрипло.

— Расскажи мне про астму Артэра.

Она нахмурилась:

— Что значит — рассказать про его астму?

— Ну, как он себя чувствовал, — понемногу голос Фина окреп. — Ему в последнее время было хуже?

Маршели недовольно покачала головой. Почему он задает такие глупые вопросы?

— Да, это был просто какой-то кошмар. Приступы становились все тяжелее, пока ему не назначили новое лекарство.

— Преднизон?

Она удивленно наклонила голову, ее синие глаза потемнели — возможно, от дурного предчувствия.

— Откуда ты знаешь?

Он взял ее за руку и повел к дому.

— Покажи его таблетки.

— Фин, что все это значит?

— Просто покажи их, Маршели.

Они зашли в ванную, и женщина открыла зеркальный шкафчик над раковиной. Пузырек с лекарством стоял на верхней полке. Фин снял его, открыл — он был почти полон.

— Почему он не взял его с собой?

— Я не знаю, — растерялась Маршели. — Может, у него есть еще один?

Об этом Фин не хотел даже думать.

— Ты не знаешь, где он хранит личные бумаги? То, что не показывает тебе?

— Не знаю… — женщина задумалась, сосредоточиться было трудно. — Он всегда запирает один ящик в старом письменном столе своего отца.

— Покажи.

Стол стоял под окном в бывшем кабинете мистера Макиннеса, погребенный под кипой бумаг и журналов. В лотках скопились оплаченные и неоплаченные счета. Фин спал в этой комнате прошлой ночью, но на стол даже не обратил внимания. Кресла, которое раньше стояло у стола, нигде не было видно. Между тумбами примостился обычный старый стул. Фин выдвинул его и сел. В левом ящике стола обнаружилась папка, полная домашних бумаг. Полицейский быстро просмотрел их — ничего интересного. Правый ящик стола оказался заперт.

— У тебя есть ключ?

— Нет.

— Тогда мне нужна крепкая отвертка или долото.

Маршели молча повернулась, вышла и почти сразу вернулась с большой отверткой. Фин вставил ее в щель между верхом ящика и самой тумбой, направил под углом вверх и нажал. Дерево треснуло, замок поддался, и ящик открылся. Внутри к рейке были подвешены специальные папки — желтые, синие, розовые. Фин просмотрел их одну за другой. Счета, инвестиционные документы, письма. Газетные статьи, скачанные из интернета. Фин замер; стало так тихо, что было слышно его дыхание — быстрое, неглубокое. Он выложил все статьи на стол. «Геральд», «Скотсман», «Дейли рекорд», «Эдинбург ивнинг ньюс», «Глазго ивнинг таймс». Все газеты — за конец мая и начало июня. «Выпотрошенный труп найден на Лейт-Уок», «Эдинбургский Потрошитель», «Задушен и изуродован», «Смерть в тени креста». «Полиция сделала заявление в связи с убийством на Лейт-Уок»… Больше двух дюжин статей, и все — за те три с небольшим недели, когда газеты больше всего писали об убийстве. Потом первые страницы оккупировали новости о скором повышении налогов. Фин ударил кулаком по столу, кипа журналов соскользнула на пол.

— Фин, бога ради, объясни мне, что происходит! — в голосе Маршели прорезались истерические нотки.

Фин уронил голову на руки и крепко зажмурился:

— Артэр убил Ангела Макритчи.

В комнате воцарилась плотная тишина. Голос Маршели, такой тихий, едва смог прорезать ее:

— Зачем?..