Скалка

– Ничего не снилось, мам. Честно, – нагло вру маме. – Валерка ваш точно не снился.

А вот это уже правда!

– Он хороший мальчик, ты ему очень нравишься. А в тебе дурь твоя играет еще…

Мама уже два года, с тех пор как мне восемнадцать исполнилось, сватает мне сыночка ее подружки. Но тут я особо не переживаю: папа за меня, и бабушке он не нравится. Так что мама может говорить что угодно. Да и вообще…

– Мне пора, мамуль. Я вечером позвоню, хорошо?

– Позвонишь в пять вечера, потом еще в девять, а потом пришлешь фото, как ты в кровати лежишь…

– Поняла, мам…

Нажимаю, наконец, на «отбой» и думаю о том, кто мне снился этой ночью. На новом месте…

В голове уже не так шумит, как когда проснулась, но очень хочется пить. Надо посмотреть, где здесь кухня, да и туалет с ванной.

– Ну как, поговорила? – любопытничает Ленка, заглядывает в комнату. – Все норм? Не очень ругалась?

– А то ты не слышала…

– Ну, знаешь, здесь вообще стены потолще, так что… Считай, я ничего не слышала. У тебя коса совсем расплелась…

Коса… она у меня почти до попы, столько раз хотела отрезать, особенно когда шестнадцать было, но нельзя, потому что женщины в семье Скалкиных всегда ходят с косами. Один раз, правда, дошла все-таки до парикмахерской, решилась, наконец, но мастер отказалась «уродовать такую красоту». Вот и хожу с этой красотой.

– Где тут ванная, Ленк?

Суббота – это хорошо. Обычно мало кто тусит утром в общаге в выходной. Многие уезжают к родителям, те, кто не очень далеко живет. Ну и личная жизнь, конечно, глотнуть воздуха, что называется. Запираюсь в ванной на целых полчаса. Кто жил в общаге, тот поймет! Хотя та, где я теперь живу, мало похожа на ту, где провела два последних года. Когда весной рассказывали о переезде, мало кто верил, но тут реально квартиры. И нормальные квартиры, судя по тому, что я видела. Большая такая ванная, даже стиралка стоит. Так… мне и полку оставили девчонки для шампуней. Отлично!

Ну вот, как будто заново родилась и смыла, наконец, весь вчерашний день. Надо же было такое наболтать незнакомому парню. Да еще какому! Хотя у меня и так шансов бы не было, даже встреться мы в другом месте… Обычные девушки в растянутых свитерах и с длинной косой – точно не для того, чтобы рассекать с красивыми, пусть и заросшими, хамами на крутых спортивных машинах. Мое место…

– Скалка, иди к нам уже! Мы на кухне…

Кто бы сомневался!

– Ну наконец-то! Мы тут полтора часа уже сидим! Дай хоть пощупать тебя.

Увернуться от медвежьих объятий Кольки нереально. Здоровый он, конечно, ростом под два метра. Короче, не про него фамилия Козлов, совсем не про него. Со смехом пытаюсь отбиться, но это так, для вида – знаю же, что, пока сам не отпустит, не вырвусь.

– Не понимаю, как лопухнулся со временем. Ты извини, Скалкина. Уверен был, что ты только сегодня вечером…

– Проехали уже, Коль. Еда осталась какая-нибудь? Есть хочу.

Осматриваюсь по сторонам. Кухня и правда шикарная. Большая такая комната, метров двенадцать, не меньше. И тут… два холодильника.

– Наш – который ближе к окну, Том. Мы туда положили все твое. Третья полка.

– Не все съели?

Вспоминаю, что было непосредственно в рюкзаке. Про сумки с рыбой, салом и пирогами думать до сих пор больно. А мужик с наколкой вообще кем-то нереальным сейчас кажется.

– Ну ты чего, Тамар? Мы ж не звери. Оставили, конечно, – говорит Пашка Голубев, протягивая тарелку, на которой вольготно расположился маленький кусочек бабушкиного пирога с яйцом. Точно, его, буженину и еще домашнюю колбасу положили в рюкзак. Ну почему эти платья жуткие не в сумки засунула! Такой потери было бы совсем не жалко.

– Как-то совсем мало привезла в этот раз. Ты ж говорила, еще сумки будут.