Скалола. В осаде (сборник)

Тревис пошел в салон. Какого черта? Он все равно ни хрена не понимал в этих дерьмовых терминах и поэтому чувствовал раздражение. Слушать эти переговоры — то же самое, что пытаться понять разговор двух япошек. Тревис как-то пробовал. Ни черта!

Он прошел к багажной клетке, отключив сигнальную систему, открыл ее своим ключом и вытащил чемоданы. Казалось, эти «сейфы с ручками» весят не меньше тонны каждый, но Тревис готов был тащить их на руках хоть до самой Калифорнии. Вот они, денежки. Почти у них в руках. Просто и безопасно. Авиационная авария. Взрыв — и осколки будут собирать в радиусе пятнадцати километров. Да еще и в горах. Никто и не заподозрит похищения.

Самолет резко пошел вниз и у Тревиса заложило уши. Он выругался. Сквозь вой турбин до него доносился голос Метьюза.

— 608, визуальный контакт установлен. Следуем строго по оговоренной схеме.

— Понял вас, «Танго». Держим прежний курс. Идем на сближение.

— Отлично, 608.

Тревис подхватил чемоданы и потащил их в хвост самолета, поближе к грузовому люку «Боинга».

— Через секунду мы открываемся, «Танго». Как поняли?

— Понял вас, 608.

Метьюз подключил рацию к системе общей трансляции и теперь голоса блуждали по всему салону. В какой бы точке ни находился полицейский, он везде слышал их: напряженные, звенящие.

«Они открываются, — подумал он. — Черт, как быстро. Еще полминуты!»

Обливаясь потом, он перетащил два оставшихся чемодана, достал из своего «кейса» респиратор и обернулся к рубке.

— Мет! Одевай респиратор! Я открываюсь!

— О’кей.

Тревис торопливо натянул на лицо резиновую маску, с раздражением почувствовал, как жар распространяется до самой шеи. Резина, несмотря на тонкий слой талька, прилипла к мокрой от пота коже, вызывая дикий зуд. Хотелось чесать лоб, раздирая его до крови, но Тревис понимал: это ощущение исчезнет, как только он отвлечется, займется делом.

— «Танго», мы начинаем подход!

Из-за респираторов голоса звучали глухо, словно люди сидели в огромной бочке, накрытой куском материи.

— Хорошо, 608. Понял. Поворот 6-260.

— Понял, «Танго».

Тревис подскочил к щитку с надписью: «Внимание! Опасно!», распахнул его и, вцепившись в рукояти сброса грузового люка, рванул их вверх.

Прошло несколько секунд, но ничего не изменилось. Полицейский вдруг испугался, что безотказная автоматика все-таки отказала — совсем как в дерьмовых детективах — в самый решающий момент. Однако тут же почувствовал слабый ток воздуха, становящийся все сильнее и сильнее. Вот на полу зазвенели катящиеся гильзы, шурша полетели газеты, следом какие-то бумаги. ..

Тревис едва не расхохотался от облегчения. Все нормально! Все нормально!!!

— 608, грузовой люк открыт!

— «Танго», вас понял. Что с вихревыми потоками?

— Они всюду.

— Дьявол!

— 608, готовы ли вы принять трос?

— Готовы, «Танго».

Тревис на мгновение закрыл глаза, вздохнул, а затем решительным шагом направился к двери, ведущей в грузовой отсек. Подойдя совсем близко, он заметил, что дверь резко вибрирует.

Ого, сердце неприятно стукнуло. Каково же должно быть давление там, в грузовой камере? Того и гляди, вылетишь из самолета. Черт!

В голове полицейского вдруг родилась боязливая мысль. А если они что-то не учли? Неверно рассчитали. Это ведь им с Мэтом лезть по чертовому тросу. Им, а не Квейлану и его компании. И рисковать своими задницами тоже им. И за это всего по десять процентов? Черта с два! Пятнадцать, не меньше!

Тревис взялся за ручку. Потянул. Дверь не поддавалась. Он налег сильнее, но сумел лишь приоткрыть ее. Пришлось толкать створку, уперевшись плечом в дрожащую стену. Наконец она распахнулась, с грохотом ударившись о переборку. Полицейский увидел огромный, как железнодорожный тоннель, провал грузового люка, в котором с бешеной скоростью неслись облака. Поток устремившегося наружу воздуха ударил его в спину, и Тревис действительно чуть не вылетел в бездну следом за скомканными газетами. Каким-то чудом ему удалось удержаться, и он поблагодарил бога за сохраненную жизнь, правда, добавил тут же про себя: «Двадцать процентов!»

Лебедка с намотанным на барабан черно-сизым тросом была закреплена у самого провала, в который со свистом уходил воздушный поток. Капля горячего пота сползла вдоль носа по щеке, и Тревис едва не взвыл от бешенства. Он не принадлежал себе! Даже эту ср...ю каплю ему не удастся вытереть, пока он не осуществит задуманного. Дьявол!!!

Полицейский опустился на четвереньки и медленно, старательно удерживаясь немеющими пальцами за продольные скобы на полу «Боинга», пополз к люку. Ветер упорно подталкивал его к краю. Теперь провал казался не просто большим — огромным. Сквозь редкие облака Тревис вдруг разглядел землю и ужаснулся, насколько же она казалась маленькой с такой высоты. Дома — четверть почтовой марки, дороги — тонкие серые нити паутины, машины — меньше хлебной крошки. Если упасть... Ему не хотелось даже думать о том, что будет, случись такое.