Скалолазка и Камень Судеб

Открыл дверь со стороны пассажира, галантно приглашая меня… Приятно, черт возьми, иметь собственного слугу. Это не Овчинников, который откроет мне дверцу автомобиля только ради того, чтобы я побыстрее убралась. К тому же я так сильно устала, что была на седьмом небе от счастья, – лишь бы самой не дергать дверцу!

Опустилась в кресло на какой-то чемодан.

– Ой, простите! – встрепенулся слуга.

– Что это? Ваши вещи?

– Нет. Деньги.

– Какие деньги?

– Вы просили взять денег.

– И вы взяли целый чемодан?

– Вы же не сказали, сколько именно требуется. Вот я и решил на всякий случай взять все, что лежало на банковском счету герра Вайденхофа.

У меня горло перехватило.

– Нужно немедленно вернуть это обратно в банк… Хотя нет – позже. Сейчас некогда. Давайте быстрее за руль. А то люди начинают уже коситься на ваш шерстяной костюм.

– Чем им не нравится мой костюм? – возмутился Лукас, стоя возле моей дверцы. – Я что, должен был влезть в срамные шорты, в которых тут ходят? Никогда в жизни не надевал и надевать не собираюсь! Приличные люди в шортах не ходят! – Он покосился на меня.

– Садитесь, пожалуйста, за руль.

Лукас ехал медленно, но в новом для себя городе сориентировался быстро. Его водительское мастерство отличалось от моего тем, что он мог читать дорожные указатели, не останавливая автомобиль.

Когда подъехали к госпиталю, большие настенные часы показывали пять часов вечера. Старого слугу я оставила, попросив подготовить автомобиль: открыть заднюю дверцу, опустить заднее сиденье и не выключать двигатель. Жезл оставила в салоне. Перед тем как войти в приемное отделение, остановилась и, под влиянием какого-то импульса, глянула на небо.

Над городом пахали два вертолета. Различить их принадлежность с далекого расстояния не представлялось возможным. Я не стала зацикливаться на них и прорвалась в приемное отделение. Девушка-администратор, уши и ноздри которой были безжалостно подвергнуты пирсингу, поднялась мне навстречу и уже открыла рот, собираясь что-то сказать, но я опередила ее:

– Где сейчас человек с травмой черепа?

– Кажется… кажется в третьей палате.

– Где это?

– Налево по коридору.

Я понеслась в указанном направлении. Пациенты и врачи шарахались от меня в разные стороны. Неудивительно. По коридору летела девчонка, вся в пыли, в глазах нечто такое, отчего не хочется просить ее показать документы.

В названной палате оказался тот самый врач, с которым я разговаривала у дверей реанимации. Чедвик лежал на кровати переодетый в белую сорочку, ноги и живот укрыты одеялом, на лице и шее приклеено не меньше дюжины датчиков. От них тянулись проводки к комплекту медицинской электроники, стоявшему рядом. Голова умело перевязана бинтами.

– Ах, это вы! – произнес врач, оторвавшись от цветных распечаток томографа. – Снова была остановка сердца. Но все уже позади. Теперь мы пытаемся разобраться, что делать с этой колотой раной в виске. Она весьма странная. Пронзены очень интересные зоны, отвечающие за самоконтроль, память…

– Я пришла за ним. Как и обещала.

Он улыбнулся. Медсестра, сидевшая возле кровати, обернулась ко мне.

– Вы что, серьезно? – спросил врач.

– Серьезнее некуда.

– Его нельзя трогать. У него была остановка сердца. у него проколоты левая височная и обе лобные доли головного мозга. Ему требуются наблюдение и должный уход. Может возникнуть абсцесс, внутренняя гематома!..

– Я это поняла.

– Ничего вы не поняли! – взорвался врач. – Я вас не выпущу. Я буду вынужден сообщить охране.

– Доктор, мне очень не хочется показывать вам эту вещь, но обстоятельства вынуждают…

Я вытащила из кармана револьвер Чедвика. Доктор обмер. Медсестра у кровати побледнела.

– Пожалуйста, очень вас прошу, – умоляюще произнесла я. – Мы не убийцы и не грабители, которым досталось при нападении на банк. Поверьте, мы в беде. Просто обстоятельства складываются таким образом, что приходится надеяться только на себя.

– Вне стен больницы он умрет.

– Переложите его на каталку.

Медсестра привезла каталку, а врач тем временем отключил датчики и капельницу. Мы перегрузили Чедвика и бегом доставили каталку к выходу. Охранник с тяжелой челюстью удивленно посмотрел на нас.

– Откройте двери! – скомандовала я.

Молодой врач сжал зубы, но промолчал. Надеюсь, не револьвер в моем кармане, а умоляющие слова подействовали на него.

Охранник безропотно подчинился. Мы выкатили Чедвика на улицу; Лукас уже ожидал нас, распахнув заднюю дверцу внедорожника.

Чедвика осторожно перегрузили в салон.

– Вы неправильно поступаете, – сказал на прощание врач.

– Спасибо вам, – ответила я и захлопнула дверцу.

Кто знает, как было бы правильно? Если бы кто-нибудь предложил мне, как по-другому спасти друга, – с радостью бы согласилась! Но, к сожалению, учебников на эту тему не написано и лекций в вузе не читают. Делаю то, что считаю необходимым. В помощь мне дано немногое: две руки, две ноги, обезьяньи навыки – и все! При таком «арсенале» нелегко бороться с силовой структурой крупнейшей мировой державы.

– Куда теперь? – боязливо спросил Лукас.

– Мчитесь на север. Во весь опор.