Скальп врага

— Ну что, пора? С каждой минутой Аркадий остывает все сильнее и сильнее, — улыбнулся Америдзе. Он поднялся, навел пистолет на Диму. — Начнем с вас, Дмитрий Вячеславович, не возражаете?

— Отчего же? — улыбнулся Дима в ответ. — Один вопрос. А как вы собираетесь выйти из гостиницы? Портье же вас увидит.

— Ах, да. Действительно. Увидел бы. Но не увидит, потому что я выводить не намерен. По крайней мере до утра. Останусь в номере, специально снятом для этих целей Толиком. — Тощий Толик серьезно кивнул. — Пересижу всю эту суматоху, может быть, даже дам показания, как мне не спалось ночью, я вышел покурить на лестницу и увидел вас, входящих в номер Аркаши, потом все уляжется и… Здравствуй, новая жизнь.

Он снова поднял пистолет.

— Знаете, что меня больше всего поражает в людях вашего склада, Олег Лаврентьевич? — спросил Дима.

— Любопытно. И что же?

— То, что вы так умны, хитры, изворотливы, предусмотрительны…

Америдзе полыценно улыбнулся.

— Спасибо, Дмитрий Вячеславович.

— Я еще не закончил, — вдруг резко ответил Дима. — Итак, как я и говорил, меня поражает то, что вы, при всем своем уме, хитрости и изворотливости, ни хрена ничему не учитесь. — Он вынул из кармана руку, в которой оказался зажат мобильный телефон. — Ни хрена, — повторил Дима. — Ничему.

Америдзе посерьезнел. Он шагнул к Диме, рванул из рук того мобильный, взглянул на время разговора — «6:42». Америдзе нажал «отбой», посмотрел номер.

— И кто это был? — спросил он.

— Я, — прозвучало за его спиной.

Америдзе резко обернулся, вскидывая пистолет, и тут же прозвучал хлопок. Америдзе откинуло назад. Он пошатнулся, уцепился за подоконник, но устоял.

Стоящий в дверях Манила нажал на курок еще раз. Америдзе опрокинулся на спину, гулко ударившись головой об угол кровати. Вытянулся на ковре, почти коснувшись затылком мертвого Вдовина.

— Остальным — пушки на пол. И быстро, если хотите жить, — холодно заметил Манила, входя в номер. За его спиной в коридоре обозначились фигуры пехотинцев. Человек десять. — Здравствуй, Дима, — Манила улыбнулся, приобнял Диму, коснулся щекой щеки.

— Здравствуй, Манила, — ответил тот.

— Я вовремя успел?

— В самый раз, спасибо.

— Не за что. Мы квиты теперь. Да, девушек твоих я спать положил. В люксе. Правда, Настя, по-моему, видео смотрит, вас ждет.

— Мы приедем.

Манила кивнул серьезно.

— А с Боксером это вы хорошо придумали. Я видел. Оценил.

— Ты там был?

— Так, с ребятами в лесочке постояли, посмотрели. На всякий случай. Мало ли, вдруг бы тебе помощь понадобилась. — Он помолчал, спросил: — Остатки бригады собирать будешь?

— Нет, — покачал головой Дима. — Я же говорил. Мы уезжаем. Только отца похороню. Так что подбери тех, кто остался. Там вроде неплохие пацаны были.

Манила улыбнулся.

— Я знаю. Ну ладно. Вы поезжайте в «Царь-град», я позвоню, чтобы вам с Катей номер приготовили. — Он взглянул на оперативников. — По понятиям вроде не принято с ментами ручкаться…

— Вроде, — кивнул Лемехов.

— Тогда и не будем, — отрубил Манила. — С другой стороны, я же не могу запретить двум неплохим парням приехать ко мне в мотель. Поезжайте с Димой. Стол за счет заведения.

Он повернулся, сказал негромко:

— Штоц, возьми этих орлов. Отведи в машину. Я сейчас спущусь.

Козака, Корабышева и Толика вывели из номера.

— Мы портье сказали, что вы нас вызвали. С понтом опергруппа, — объяснил Манила. — Не разочаровывайте старика.

— А то не опергруппа, — усмехнулся Лемехов. — Очень оперативна явились. И главное, вовремя.

Манила улыбнулся.

— До встречи, Дима.

— До свидания, Манила.

— Утром увидимся.

— Обязательно.

— Ментов не забудьте вызвать. А-то еще навесят все это хозяйство на вас… — предупредил Манила напоследок и вышел из номера.

Некоторое время были слышны его шаги на лестнице. Затем наступила тишина. Только пел за батареей сверчок.

— Ну что? — спросил Лемехов, поворачиваясь к Кате. — Вы в «Царь-град»? Мы тогда группу дождемся и подъедем. Хлопнем по стакану.

— Не, — осоловело помотал головой Панкратов. — Спать.

— За успешное окончание дела, — развел руками Лемехов. — Это, как у «Битлз» было? «Хард дей из найт». За окончание поганого дня.

— Трудного дня, — поправил Дима.

— Точно. Очень трудного.

— Спать, — решительно повторил Панкратов. — Или я прямо здесь усну. Нет. Сначала пожрать, потом спать. — Он посмотрел на Диму покрасневшими глазами. — Дима, идите, а? Иначе Тоха вас до утра уламывать будет. Завтра мы приедем и хлопнем. Хоть по стакану, хоть по три.

Дима улыбнулся.

— Хорошо, завтра. Пошли, Катя?

Катя стиснула его ладонь. Они вышли из номера, направились к лестнице.

Лемехов высунулся в проем:

— Катя, скажи там портье, чтобы в управление позвонил.

— Хорошо, скажу.

— А завтра мы подъедем.

— Ладно.

— Спокойной ночи.

— И вам доброго утра.

Катя и Дима пошли вниз.

Через окна гостиницы было видно небо, окрасившееся на горизонте в блекло-синий цвет. Над аэропортом горело неоновое зарево. А вдалеке, в темной еще пока пятиэтажке, вдруг загорелось окно. Одно-единственное, но оно означало, что город пробуждается, чтобы вступить в новый день.

И этот день непременно должен был оказаться лучше вчерашнего.

* * *