Читаем Скальпель разума и крылья воображения полностью

С 1555 г. он пять раз избирался президентом колледжа. В 1563 г. дал 1000 фунтов на переоснование в Кембридже колледжа Гонвилл (основан в 1358 г.), который получил название «Гонвилл и Кис», и, будучи его президентом, перестроил здание в соответствии с новейшими гигиеническими представлениями и изменил устав, где прописал честный и постоянный целибат для членов колледжа и школяров (п. 14). Кроме того, в колледж не принимали или исключали из него немых, слепых, искалеченных (от природы или по несчастному случаю), больных серьезной или заразной болезнью, в том числе сифилисом. Важной составляющей обучения стало обязательное анатомирование, для чего в 1564 г. он получил разрешение на обеспечение колледжа трупами. Благодаря его же стараниям в 1565 г. лондонским терапевтам тоже было разрешено получать трупы. К 1569 г. относится первое упоминание о лекциях для терапевтов по анатомии, которые читали полноправные члены, причем за неявку или отказ наказывали штрафом. На лекции пускались члены, кандидаты и лицензированные врачи.

Королевская власть также вмешивалась в устав университетов. Так, в первый год своего правления Елизавета I после визитации в Кембридж (июнь 1559 г.) возвращает статуты Эдуарда VI от 1549 г., удаляя из университетских регламентов необходимость следовать католической вере, прописанную Марией Тюдор, и возвращая протестантское богословие и право. Она в 1559 г. издает Статут Кембриджского университета, где в главе II говорится, что публичные лекции для студентов университетов по всем наукам (богословие, гражданское право, математические и медицинские науки, языки, философия, диалектика и риторика) должны обязательно читаться четыре дня в неделю. В главе III прописывается содержание лекций, например, лектор по философии должен был публично читать по Аристотелю («Проблемы», «Большая этика» и «Политика»), Плинию или Платону (для магистров Оксфорда (в 1565 г.) и Кембриджа (в 1570 г.) разделили философию на метафизическую, натуральную и моральную). Профессора медицины должны были преподавать Галена и Гиппократа; профессор математики – космографию (Мела, Плиний, Страбон или Платон), арифметику по Кардану, геометрию по Евклиду, астрономию по Птолемею; логику читали по Аристотелю и Цицерону; риторику по Квинтилиану, Цицерону, Гермогену; греческий включал чтение Гомера, Демосфена, Исократа, Еврипида и других древних авторов; древнееврейский полагалось изучать по Ветхому Завету.

Студентам предписывалось посещать лекции в обязательном порядке. Методы обучения бакалавров и магистров сохранили обычный регламент средневековых университетов. Отдельные требования к подготовке и диспутам предъявлялись к определенным ученым степеням: так, медик (тот, кто хочет быть врачом или хирургом) должен обязательно посещать лекции по анатомированию, причем хирургу нужно было собственноручно провести два анатомирования и доказать, что он вылечил трех пациентов. В главе XXVI предписывался регламент в одежде и поведении с точки зрения приличий; нарушителей рекомендовалось заключать в карцер. Определялся порядок избрания на основные должности и размер жалования. В указе № 105 от 1561 г., разосланном архиепископам Кентерберийскому и Йоркскому, Кембриджу и Оксфорду, Елизавета I запрещает проживание и частое посещение женщинами и женами жилых помещений при соборах и колледжах, что означало введение целибата для членов колледжей и настоятелей крупных соборов. Решение мотивировалось тем, что соборы и дворцы «строились в полном уединении, чтобы поддерживать общество образованных людей, предавшихся учению и молитвам для созидания церкви Божьей и постоянного служения общему благу»[530]. Указ требовалось включить в устав.

Образовательные программы для горожан и именные лекции так же открывались с позволения монарха. Так, в 1582 г. лордом Ламли (ок. 1533–1609)[531] и доктором Ричардом Колдвеллом (ок. 1513–1584) с разрешения королевы Елизаветы I был основан фонд Ламли, финансируемый из арендной платы с их земель и земель их наследников, для чтения лекций по хирургии в колледже врачей. Была учреждена должность лектора с жалованьем 40 фунтов в год[532]. Выразив благодарность за столь щедрый и благородный дар, президент Лондонского колледжа врачей (терапевтов) доктор Гиффорд выделил 100 фунтов на строительство аудитории для публичных лекций. Вначале это был еженедельный полномасштабный курс лекций по анатомии, но к 1616 г.[533] он свелся к трем публичным лекциям в год. Терапевты организовали эти лекции для хирургов, поскольку полагали, что хирурги плохо знали человеческую анатомию, и считали необходимым дать начальные анатомические знания по Галену.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования культуры

Культурные ценности
Культурные ценности

Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.

Василиса Олеговна Нешатаева

Юриспруденция
Коллективная чувственность
Коллективная чувственность

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.Книга адресована широкому кругу гуманитариев – специалистам по философии литературы и искусства, компаративистам, художникам.

Игорь Михайлович Чубаров

Культурология
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука
Спор о Платоне
Спор о Платоне

Интеллектуальное сообщество, сложившееся вокруг немецкого поэта Штефана Георге (1868–1933), сыграло весьма важную роль в истории идей рубежа веков и первой трети XX столетия. Воздействие «Круга Георге» простирается далеко за пределы собственно поэтики или литературы и затрагивает историю, педагогику, философию, экономику. Своебразное георгеанское толкование политики влилось в жизнестроительный проект целого поколения накануне нацистской катастрофы. Одной из ключевых моделей Круга была платоновская Академия, а сам Георге трактовался как «Платон сегодня». Платону георгеанцы посвятили целый ряд книг, статей, переводов, призванных конкурировать с университетским платоноведением. Как оно реагировало на эту странную столь неакадемическую академию? Монография М. Маяцкого, опирающаяся на опубликованные и архивные материалы, посвящена этому аспекту деятельности Круга Георге и анализу его влияния на науку о Платоне.Автор книги – М.А. Маяцкий, PhD, профессор отделения культурологии факультета философии НИУ ВШЭ.

Михаил Александрович Маяцкий

Философия

Похожие книги

Мифы и легенды рыцарской эпохи
Мифы и легенды рыцарской эпохи

Увлекательные легенды и баллады Туманного Альбиона в переложении известного писателя Томаса Булфинча – неотъемлемая часть сокровищницы мирового фольклора. Веселые и печальные, фантастичные, а порой и курьезные истории передают уникальность средневековой эпохи, сказочные времена короля Артура и рыцарей Круглого стола: их пиры и турниры, поиски чаши Святого Грааля, возвышенную любовь отважных рыцарей к прекрасным дамам их сердца…Такова, например, романтичная история Тристрама Лионесского и его возлюбленной Изольды или история Леира и его трех дочерей. Приключения отчаянного Робин Гуда и его веселых стрелков, чудеса мага Мерлина и феи Морганы, подвиги короля Ричарда II и битвы самого благородного из английских правителей Эдуарда Черного принца.

Томас Булфинч

Культурология / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги