Скальпель судьбы

Платов вдруг почувствовал, как изменилось что-то в воздухе, появилось напряжение.

— Ты девчонок наших не тронь, — вдруг тихо прорычал тот, кого Алёша называл Сан Санычем. — Они стольким жизнь спасли и здоровье вернули, что мужикам некоторым и не снилось. Так что бывай!

И он резко развернулся и потянул на себя дверь с матовыми стёклами.

— Да ты погоди, я же не со зла. — Алексей шагнул вперёд и сжал пальцами мужское плечо. — Мы же тоже в своё время живыми остались только благодаря врачам. Военным врачам, — уточнил он и прямо посмотрел в лицо обернувшемуся Гойко.

— А «мы» — это кто?

— Я, брат мой и друг наш.

Платов подошёл ближе и остановился, рассматривая разговаривавших мужчин.

— Мы с братом так, фигнёй отделались, головы пострадали, контузии — будь здоров! А вот другу нашему не повезло — пришлось живот зашивать, осколком распороло.

— Жив? — коротко бросил Гойко.

— А то! — ответил вместо друга Платов.

Алексей и Сан Саныч резко повернулись и уставились на Виктора.

— Живой и практически здоровый, — с улыбкой закончил Платов. — Если бы не тот мальчишка, что меня принял и заштопал, хрен бы я с вами сейчас разговаривал.

— Мальчишка? — Сан Саныч удивлённо поднял брови, переводя взгляд с Воскобойникова на Платова.

Виктор усмехнулся и протянул руку:

- Платов. Виктор Платов. Юрист. А мальчишка… потому что только из института тогда тот хирург вылупился. Но моя жизнь ему зачётом.

— Гойко, Сан Саныч. А у нас тоже есть врач, что там воевал. Вот такенный мужик и хирург, — и он показал друзьям большой палец. — Ну лады, рад был познакомиться. Не говорю, что приглашаю в гости, с нами за столом сидеть интересно, а в других случаях держаться подальше! О, Шанин! Игорь, тебя в торакалку вызывали.

Платов резко развернулся и впился взглядом в высокого мужчину с уже седыми висками.

— Док, ты?

Шанин резко остановился, рассматривая молодого мужчину в дорогом костюме и белоснежной рубашке.

— Данунах, — вдруг тихо пробормотал он и прищурился. — Платов, ты, что ли? Живой? Вот говнюк везучий! Витька! — Он крепко обнял спасённого им когда-то парня. — Нет, ну этого просто не может быть! Как я рад видеть тебя, Витька! Я же тогда вертолёт ваш проводил и всё, меня перевели, потом пришлось перебазироваться уже в горы. А наши все кто куда разъехались, сейчас и не найдёшь так сразу. А ты как тут оказался?

— Так я родом отсюда, вот вернулись, отучились, работаем. Ты давай мой телефон запиши, мало ли помощь какая понадобится. Ну там… кредит отбить у банка или с женой развестись! — со смехом закончил Платов.

— Тьфу, сплюнь! — с улыбкой ответил Шанин. — Я свою Аню никому не отдам, а за дочь горло порву! Рад встрече, честно. Ты не забывай, звони, обращайся, не стесняйся — после таких операций осложнений куча бывает.

— Спасибо, но меня ангелы охраняют, наверное. Слава богу, но за эти пятнадцать лет больше ни разу в больницу не попадал, только насморк иногда бывает. Ну ладно, мужики, удачи вам. И благодарных пациентов. Во всех смыслах этого слова.

Они попрощались, и Платов с Воскобойниковым вышли на улицу.

— Тебя сейчас куда подвезти? — Виктор завёл машину и медленно выехал со стоянки.

— До офиса подбрось. Мне ещё сегодня надо за город смотаться, новые участки под дома глянуть. А ты?

— Да мне… — Платов вдруг как-то замялся и глухо кашлянул. — В парикмахерскую надо заехать.

— Что-то ты стал очень усердно за своей причёской следить, — усмехнулся Воскобойников. — Смотри, Виктор Кириллович, не к добру это! Если вы слишком явно следите за своими волосами, сэр, учтите, что волосья ваши могут почувствовать слежку и попытаются скрыться! Потом вы их хрен найдёте!

Виктор широко улыбнулся и погнал машину по проспекту.

***

Он стригся в этой парикмахерской уже почти три месяца. Первый раз он попал сюда совершенно случайно, когда утром после бурного корпоратива ему понадобилось быстро привести себя в порядок. Девушка по имени Наташа за короткое время сотворила чудо, и он поверил, что отличные мастера работают не только в элитных салонах. Так и повелось — раз в две недели он созванивался со своим мастером, приходил ближе к вечеру и отдыхал. Всего сорок минут, разговор ни о чём, аромат парфюма, приятное обдувание феном и массаж головы.

Массаж… он всегда просил об этом молодую ученицу. Дашу, Дашеньку. Девочку со светло-русыми косами, необычными прозрачными зелёными глазами с карими крапинками. И пухлыми, изумительной формы губами… Что были созданы исключительно для поцелуев. Она прикасалась к его голове мягко, нежно, будто боялась сделать что-нибудь не так. Но эти несмелые прикосновения будто уносили его в запредельный мир, где иногда он останавливал себя, чтобы не застонать от удовольствия.