Скам, история мамонта (СИ)

Несколько дней спустя, по пути домой, передо мной остановился чёрный флаер, явно не в стандартной комплектации, хищные обводы корпуса, плавность хода и небрежно скрытые автоматические турели, внушали… Дверь открылась и на лбу Максима появилась красная точка ЛЦУ, как бы намекая, "будь спокойным и не делай лишних движений".

— Добрый день, вы Савельев Максим Юрьевич? — спросил мужчина в деловом костюме, обычная внешность, седина, где-то за сорок пять, глазу было не за что зацепиться, не было особых примет или странностей. По такому скользнёшь в толпе взглядом, и сразу же забудешь.

— Э-э-эм, д-д-а?! — немного заикаясь, ответил я. Не каждый день тебе угрожают стволом, посреди улицы, так что нет ничего позорного, в моей реакции… Правда ведь?

— Приятно познакомиться, моё имя вам знать нет смысла, прошу, — постучал по сиденью сбоку, — прокатитесь с нами? — свобода выбора была очень ограниченной, а если быть точнее, выбор был… Между “прокатиться, и возможно, выжить” и “отказаться и точно не выжить”, как понимаете, я выбрал третий вариант.

— Пожалуй, откажусь. Может, лучше прогуляемся? — я указал на проспект, ведущий к историческому центру города.

— Вы хотите заставить старого человека шевелить косточками и страдать, плетясь за вами? — почти не наигранно удивился тот.

— Я, как и вы, ни к чему не призываю и не заставляю, мы ведь, просто беседуем, — я показательно почесал лоб в том месте, где мощный ЛЦУ немного прижёг кожу.

— В таком случае, предлагаю вариант, который устроит нас обоих, — он указал на кафешку за моей спиной, — нас уже дожидается столик на двоих, вино, и лучшие деликатесы.

— Вы заранее подготовились? Были уверены, что я не сяду в машину? — удивительно, меня прочитали настолько точно?

— Мы ведь тоже люди, и не умеем мысли читать, просто подготовили несколько сценариев, — сказал он, покидая транспорт.

— Будете один? — посмотрел я в сторону отбывшего флаера, и проследовал к заведению.

— Нет необходимости в лишних людях, для нашей беседы, — последнее слово, он выделил, намекая, что пока что, это и вправду беседа, и лучше не усугублять ситуацию и портить отношения.

***

Придя в кафе, оформленное по мотивам Европы прошлого столетия, мы заняли центральный столик в пустующем просторном зале.

— Вина? Кофе? — спросил мой “друг”, когда к нам подошла официантка. Молодая девушка, с чрезмерным вырезом на не менее чрезмерной груди.

— Просто воды, — не стоит ослаблять разум.

— А я не откажусь от виски, принесите мне бутылочку, — не разделил мои идеи мужчина

— Спасибо за заказ, приятного вечера, — с дежурной улыбкой ответила та. Небольшую дрожь мы ей простим, сам едва остаюсь спокойным.

— Итак, Максим, давайте я объясню вам ситуацию. После чего, мы примем правильное решение, — произнёс он. Как бы намекая, что ему нужно именно ПРАВИЛЬНОЕ решение.

— Я вас внимательно ислушаю, и можем перейти на "ты"? Мне так куда комфортнее.

— Разумеется, любой каприз за ваши деньги, а именно о них мы и поговорим. Вы, наверное, удивились, получив письмо от “Империума”? Не стоит отнекиваться, мол никакого письма не было…, - немного помолчал он, собираясь с мыслями, — именно поэтому я тут. Мне передали, что вы ещё не определились, хотите ли участвовать в бета-тесте.

— Это так. Я не желаю рисковать жизнью, без полной гарантии безопасности.

— И я прекрасно вас понимаю. Впрочем, как и то, что вам нужны деньги. Много денег. Как и каждому, в нашем мире. Но вашим родным они нужны сильнее, и не нужно меня переубеждать! — предвидел он мою реакцию, — я знаю историю вашей семьи, про отца — ставшего наркоманом, созависимую мать, деда лудомана. Это не ново, во все времена существовало подобное, как и счёта за их лечение, которые лёгли на ваши плечи, как единственного, кого суд признал вменяемым. Но мы здесь не из-за этого. Вы, Максим, один из немногих, кто подходил нам по ряду факторов, раскрывать которые, нам не стоит, — он замолчал, дав мне время обработать информацию.

Ничего нового я не услышал, про свою родню я и так знал: отец оступился, и поддался на уговоры коллеги попробовать новомодный “дизайнерский наркотик”, оказавшийся, палёной синтетикой. После первого приёма, уже невозможно пересилить себя и отказаться в следующий раз. Мама любила его слишком сильно, и не смогла вовремя порвать с ним, и скоро тоже оказалась в лапах барыг. К которым они тащили абсолютно все деньги, и вещи, которые хоть что-то стоили, абсолютно не думая про Максима, разменявшего тогда одинадцатый год. Выжил он лишь чудом, да тем, что его подкармливали родители друзей, но “друзей” становилось всё меньше. Их "любящие" предки не хотели такой компании своим деточкам. Как будто именно Макс был виноват, в зависимости родителей… Когда Максу наконец-то исполнилось шестнадцать, он смог обратиться в суд, чтобы отправить родителей… Или то, что от них осталось, на принудительное лечение, счета за которое, навсегда поставили крест, на таком слове как “достаток”, ибо из кредитной ямы, в которую он попал, Макс не смог выбраться до сих пор, и вряд ли выберется, хоть когда ни будь…