Скандал

– Не одолжишь мне на день этот снимок? – попросил Кобари. – С меня причитается.

Услышав название гостиницы: «Шато руш», он сразу догадался, что приятель, который был не силен в иностранных языках, ослышался, правильно – «Шато руж». Гостиница, пользующаяся славой в кругах любителей садомазохизма.

Взяв фотографию, он на метро отправился в Роппонги. Судя по рассказу фотографа, девушка в круглых очках была хорошо известна среди определенной публики под именем Моттян. В таком случае, если повезет, в «Шато руж» можно раздобыть более подробную информацию. А там, глядишь, и Сугуро удастся вывести на чистую воду.

– Что за напасть!.. – нахмурилась женщина-управляющая «Шато руж», которую Кобари вытащил в соседнюю закусочную. Она сжимала пальцами с темно-пурпурными ногтями сигарету «Салем». – Только устроишь вечеринку, сразу появляются фотографии! Вот вы какие, корреспонденты! Поверьте, я к этой девчонке не имею никакого отношения. Вначале захаживала к нам с мужчинами просто поразвлечься, стала постоянной клиенткой, иногда оказывает услуги за плату, вот и все.

– Что значит – «оказывает услуги»?

– Девушек, готовых выступить в роли мазохистки, не так много. Платят им гораздо больше, чем «садисткам», но среди клиентов встречаются довольно неуравновешенные типы, поэтому все отказываются наотрез… Но поскольку эта по своей натуре такая…

– И что она делает?

– Извините, я не могу этого описать.

Управляющая, лет сорока, с вытянутым лицом, в темных очках, закурила, и каждый раз, когда она выдыхала дым, цепочка от ее очков тихо колыхалась.

– Вы сказали, что она мазохистка по натуре…

– Да, – ответила женщина, медленно стряхнув пепел. – Настолько, что мечтает о смерти.

– Ей пришлось много выстрадать?

– Выстрадать?

– Может, с ней какая-то беда приключилась? Поэтому она хочет умереть…

От внимания Кобари не ускользнула снисходительная усмешка, промелькнувшая на губах его собеседницы:

– Какой вы наивный! Она мазохистка. Мазохисты любят, когда им причиняют страдание.

– Кто были мужчины, с которыми она приходила?

– Мы сохраняем тайну наших клиентов. Среди них есть известные актеры, спортсмены, бизнесмены, – сказала она и одним глотком допила розовое вино. В ее голосе чувствовалась гордость за свое заведение.

– А писатели? Известные писатели у вас бывают?

Выражение лица у женщины не изменилось, но рука, держащая сигарету, слегка дрогнула.

– Как вам сказать…

– Вы ничем не рискуете, – наседал на нее Кобари, но она отрезала:

– Мне пора. Не могу отлучаться надолго.

На экране телевизора Сугуро, как показалось Кобари, выглядел немного полнее и лет на пять моложе, но как только он повернул голову, сразу же под подбородком и на шее отчетливо обозначились дряблые складки, выдающие его возраст.

– Господин Сугуро – писатель, посвятивший свое творчество исследованию людских грехов… – говорил ведущий. Поначалу Кобари не мог разобрать, кто этот длиннолицый, бодро сыплющий словами человек – представитель телекомпании или приглашенный критик. – Но не могли бы вы нам объяснить, что же вы все-таки понимаете под грехом?

Показали крупный план быстро моргающего Сугуро.

– Есть два вида греха, – видимо из-за напряжения, его голос звучал с хрипотцой. – Живя в обществе, мы вынуждены каждый день подавлять в себе всевозможные желания и инстинкты, и есть в душе место, где все это накапливается. Так называемая область бессознательного, – он показал пальцем себе на грудь. – Подавленные желания и инстинкты не исчезают, они продолжают действовать бессознательно, стремясь вновь вырваться наружу. И когда им это удается, в искаженной форме, мы нередко совершаем поступки, которые я и называю грехом.

– Господин Сутуро, мы как-никак на телевидении, – улыбнулся ведущий, заискивающе изогнув шею, – не могли бы вы объяснить попроще?

Сутуро немного смутился, но тотчас заговорил:

– Ну, например… общаясь с людьми мы нередко оказываемся в ситуации, когда наше самолюбие уязвлено, и при этом мы уверены в своей правоте и превосходстве…

– Да, такое случается сплошь и рядом.

– Как правило, мы не можем выплеснуть свое недовольство непосредственно на собеседника, поскольку знаем, что это может испортить наши отношения. Таким образом, мы вынуждены чуть ли не ежедневно затаивать в душе недовольство и злобу, но это не проходит бесследно. Подавленные желания не исчезают. Они накапливаются в глубине души и постоянно тлеют, как угли в жаровне.

– Мне кажется, что это попахивает фрейдизмом.

– Как угодно… Но рано или поздно наступает день, когда из этих тлеющих угольков вдруг вырывается пламя. Начинается пожар.

– Действительно, почти все без исключения герои ваших романов – люди с подавленной психикой, которые после долгих душевных метаний совершают грех, а то и преступление.

– Да, вы правы, мои герои мечутся и совершают преступления, – сказал Сутуро сипловатым голосом, быстро моргая.