Скандал

— Вы смотрите на меня так, словно в следующую минуту захлопните дверь перед самым моим носом, — заметил Клаус. — Что с вами? Я вам причинил какую-то неприятность?

Ингрид покачала головой. Она и в самом деле не хотела пускать Клауса дальше передней: увидев комнату, он, наверное, составит не совсем лестное мнение о ее обитательнице. Но все ее опасения тут же улетучились… А, что бы он о ней ни подумал, она проводит его в свою камору.

— Входите. И приготовьтесь увидеть кое-что непривлекательное.

Она провела его в свое убогое жилище, которое до сегодняшнего дня казалось ей вполне приличным.

Клаус вошел, немного испуганно огляделся, затем недоуменно пожал плечами.

— Чего вам еще не хватает? — спросил он. — Над вами не каплет, даже цветы на подоконнике есть. В Боливии я жил в бараке из ржавого гофрированного железа. Барак продувался насквозь, а ветер с берега там дует постоянно. Да еще каждую ночь, ложась спать, я со страхом глядел вверх — крыша могла в любую минуту свалиться на голову… А вот этот стенной шкаф — образчик молодежного стиля — просто приводит меня в умиление: красиво и удобно!

Клаус дотронулся до небольшого шкафа с резными дверцами. Ингрид до сих пор видела в нем только еще одно хранилище — и ничего больше. Ну, а теперь… Может, этот шкаф и в самом деле ничего?.. Она немного смутилась.

— Во всяком случае, вы легко переносите всякого рода неудобства и трудности.

Он рассмеялся и протянул ей руку:

— Мне кажется, нам нужно прежде всего поздороваться. Ну а потом договоримся обо всем прочем.

При всем желании Ингрид не могла понять, куда он клонит. Но, видимо, что-то должно было произойти. Не стоять же им так вечно.

— Для начала — сядем.

— Спасибо. Сядем.

Ингрид убрала с дивана книги и бумаги и села.

Для Клауса даже нашелся свободный стул.

— Вы выглядите так, словно только что из этой своей Боливии, — заметила Ингрид.

Клаус тряхнул головой и улыбнулся:

— Я еще не был дома. Прочесывал местность на машине.

— Все это время?

— В конце концов попал в «Космо-Тель». Это люди, которые мне… А разве я вам о них не рассказывал?

Ингрид покачала головой.

— Ну, и?.. — спросила она небрежно, всем своим видом показывая, что эти люди ей неинтересны.

Клаус пожал плечами:

— Ничего. Паршиво. Прием был отнюдь не восторженный. К тому же куча упреков, выговор.

— Ну, о последнем вы уже успели забыть, насколько я вас знаю. Или не так?

— Нет. Старался забыть. Но нервы… Как-как вы сказали? Насколько вы меня знаете?

— Мы уклонились от темы, — сказала Ингрид.

— Напротив. Я должен, Ингрид…

— Ах, оставьте, пожалуйста, ничего вы мне не должны, так же как и я ничего не должна вам…

— Однако…

— Нет-нет, Клаус! Вы что-то там себе вообразили, но все совсем не так.

Было немного странно, что он сидит напротив нее и слушает то, что она говорит. Впрочем она знала, что ей не удастся его переубедить… А ведь он не всегда такой — небритый, неухоженный. Клаус Майнинген, исходивший и изъездивший весь мир викинг…

— Беда в том, что вы чересчур рассудительны. Просто беда. Я бы на вашем месте не стал все подчинять доводам рассудка. Жаль. Очень жаль.

Ингрид вдруг стало смешно, и она облегченно рассмеялась. «Надо же, поднялась в такую рань, и оказывается, ради вот такого, одетого как бродяга, небритого Клауса, который сидит и смотрит на нее, ероша волосы на и без того взлохмаченной голове!» Все еще улыбаясь, она проговорила:

— Если хотите что-нибудь для меня сделать, дайте сигарету.

Он бросил на диван пачку. Ингрид открыла ее и в тот же момент ощутила, что волновалась напрасно; она почувствовала облегчение и знала, что дальше ей будет еще легче. Она вынула сигарету для Клауса, передала ему ее вместе с пачкой, позаботилась об огне.

— Я знаю, что нам дальше делать, — сказал он. — Я приведу себя в порядок, а после этого… Короче — я приглашаю вас на ужин, а там посмотрим.

— И вы думаете, это очень оригинально?

— Нет. Но, безусловно, полезно. Ну?

Ингрид молча курила.

— Вы чудо, — произнесла она наконец. — Я принимаю приглашение.

Клаус с удивлением поглядел на нее:

— Вот так просто?

— Да.

— Интересно!

— Вы разочарованы?

— Совсем наоборот! Я уже приготовился было к словесной дуэли… Но насчет аргументов у меня слабовато.

— Так каким же образом вы стали бы меня убеждать? Только откровенно!

— Блефовал бы, конечно, — прищурившись, ответил Клаус.

— И продолжали бы блефовать даже тогда, когда стало бы ясно, что обман раскрыт, что меня не удалось провести?

— Так в этом и состояла моя цель: ведь обман, который раскрыт, — самый действенный.

Ингрид вздохнула.

— Я боюсь, что таким образом вы далеко зайдете.

— Возможно, — согласился Клаус. — Если позволите, я потрачу некоторое время на то, чтобы снова обрести облик цивилизованного человека, а затем заеду за вами. Скажем, в семь. Да? Итак, в семь.

— И куда же мы направимся?

— Не имею понятия. Но в этом и вся прелесть. Положитесь на меня.