Скандал

Она знала, что скоро ей вновь предстоит подниматься по главной лестнице, и почувствовала, как в груди растет недовольство. Элизабет вернулась домой, и Лине теперь придется готовить свою юную госпожу ко сну, а самой при этом не спать до самого утра. При одной лишь мысли об этой обязанности, от которой она уже успела отвыкнуть за долгие месяцы, по телу пробежала дрожь негодования. Она заставила себя слезть с подоконника, быстро выбежала из комнаты Элизабет и помчалась по длинному, застеленному коврами коридору. Через пару мгновений она уже была у задней лестницы для слуг и затем понеслась вниз, прыгая через две ступеньки.

Приближаясь к кухне, Лина услышала, как господа поднимаются по главной лестнице. Она помедлила, размышляя, какое наказание ждет ее, если она проигнорирует свои обязанности в первую же ночь после возвращения мисс Холланд. Но ей так хочется рассказать Виллу обо всех французских замашках госпожи! Хочется, чтобы он рассмеялся, хочется развеселить его. И может быть… может быть, она сможет наконец-то поведать ему о своих чувствах. Эти мысли прибавили ей сил, и она бросилась через кухню к кладовой, которую Элизабет в детстве использовала для побегов от бакалейщика.

Лина неслышно ступила на покрытый сеном пол конюшни. Вилл расседлывал лошадей. Упряжь лежала на полу так, чтобы он мог потом все почистить и положить на место. Поношенный голубой хлопок рубашки прилип к спине. Рукава были закатаны выше локтей, по лицу и по шее струился пот.

Он отступил на шаг и встретился с ней взглядом, затем остановился и тяжело вздохнул, словно догадался о чем-то.

– Привет, – спокойно произнес он. Посмотрел через плечо, на дверь, и потом едва улыбнулся, вернувшись взглядом к Лине. – Разве тебе не надо быть наверху и помогать мисс Холланд?

Лина стояла в дверях, не в силах сдержать улыбку. Она ждала, что он пригласит ее, как обычно, но он отвернулся и сказал совсем другим тоном, чужим, отстраненным, не таким, к которому она привыкла за лето.

– Ты знаешь, что ужасно рискуешь, выходя ночью? Теперь, когда мисс Лиз… то есть мисс Элизабет вернулась, тебе не следует… Ты не можешь…

У Лины сердце замерло в груди, время словно застыло. Как странно он себя ведет! Словно бы вся близость, появившаяся между ними за эти месяцы, исчезла в одно мгновение, или вовсе существовала лишь в ее воображении. Как же ей хотелось сейчас заглянуть в его глаза!

Вилл все-таки заставил себя посмотреть в сторону Лины, и она увидела его заледеневшее лицо, сжатые губы, пустой взгляд. Ближайшая лошадь фыркнула, гарцуя на месте и тряся головой. Вилл отвернулся, чтобы успокоить встревоженное животное.

– Вилл, – прошептала Лина, не в силах скрыть умоляющие нотки в голосе. Ей отчаянно хотелось услышать из его уст знакомые и ободряющие слова, она смотрела на него и ждала, что он сейчас сделает что-нибудь, развеет ее сомнения, прогонит эту тяжесть и странность, которая витала в воздухе, пугая ее все сильнее и сильнее. – Почему я не могу приходить к тебе как обычно, днем? Ты же знаешь, что мои отлучки вызовут гораздо больше ненужных подозрений, если…

– Лина! – перебил Вилл. Она сжалась от звука своего имени, ведь он теперь редко называл ее так. Этим летом он обычно называл ее детским именем, Лини. Он опустил глаза, вздохнул и подошел к ней. Мягко взял за руки, и на секунду она подумала, что ее сердце остановится. Но затем Вилл подтолкнул ее назад, к кухне. – Прости, Лина, – произнес он тихо, но настойчиво, подталкивая ее к грубым деревянным ступеням, ведущим в дом, – Не сегодня. Ты не можешь быть здесь сегодня.

– Почему нет? – прошептала девушка.

Вилл уставился на нее, нахмурившись, и его яркие голубые глаза стали очень серьезными. Он просто молча покачал головой; так он делал всегда, когда думал, что она ничего не поймет.

– Просто не сегодня, хорошо?

А потом она оказалась на кухне, а дверь захлопнулась прямо у нее перед носом. Лина нащупала в темноте стену, опустилась на пол, пахнувший печеным луком и грязью, и долго сидела без движения. Никогда еще ей не было так плохо и одиноко. Небо за маленьким тусклым оконцем стало понемногу светлеть…

Она так и сидела на полу, когда дверь вдруг открылась и по лестнице для слуг, не поднимая головы, стала торопливо спускаться закутанная в белый шелк фигура, стремительная и неуловимая, словно призрак.

Белая фигура уже приоткрыла дверь в конюшню, когда Лина вдруг поняла, что этот призрак ей хорошо знаком. Это была мисс Элизабет Холланд.

6