Скандал

Разгром министра иностранных дел довершали фотографии банковских чеков с его фамилией и собственноручной подписью. Два чека, на две тысячи фунтов каждый, были потрясающе убедительным доказательством.

А чуть ниже располагались последние фотографии примерного семьянина Эджертона и его счастливой семьи - жены и детей.

В интервью, которое дала Линг корреспонденту "Трибьюн", она заклеймила Эджертона как жестокосердного обманщика, который обещал жениться на ней, привезти в Англию и обеспечить ей и младенцу новую жизнь, а сам вероломно бросил её с малюткой на руках.

Что ж, она и сама начала новую жизнь - в качестве грошовой уличной проститутки. Лишь таким образом она могла обеспечить пропитание своей дочке, когда Эджертон перестал присылать ей деньги.

Шарон ещё раз пробежала взглядом эти страницы, пыжась от удовольствия. Здорово сработано! Только этим бездельникам из редакции она ничего такого не скажет. Наверняка они сейчас по пабам разбрелись и упиваются на радостях. Она встала и пошла за мобильным телефоном, который оставила в сумочке. Сейчас она снова загонит этих лоботрясов на работу - пусть подбросят несколько горяченьких фраз, чтобы наподдать этому святоше Эджертону по первое число.

- Какого хрена! - громко воскликнула Шарон, с озадаченным видом заглядывая в боковой кармашек дорогущей кожаной сумочки. Обычно мобильник был там, но сейчас карман был пуст. Она запустила пятерню в нутро сумочки и принялась рыться там - так ретивый ветеринар просовывает руку в коровье влагалище, нащупывая голову теленка.

Шарон её раз ругнулась, а потом вспомнила, что оставила мобильник на своем рабочем столе в редакции. Продолжая громко браниться, она направилась в гостиную, где стоял телефон, и увидела, что автоответчик просто разрывается от количества записанных сообщений.

* * *

К тому времени как Шарон начала читать предварительный выпуск газеты с разоблачениями министра иностранных дел, Майк уже позвонил в отдел новостей "Дейли Трибьюн". Ловушка уже сработала, и, согласно разработанному совместно с Джорджиной плану, Майку предстояло предупредить противника до того, как "Дейли" успеет отпечатать весь тираж.

Но ещё прежде он позвонил Джорджине.

- Джорджи, дело сделано, - сказал он. - В предварительном выпуске "Дейли Трибьюн" разместила на первых пяти полосах зловещую историю о чудовищных похождениях двуличного министра иностранных дел.

- Отличная работа, Майк, - похвалила она. - Но нужно ещё кое-что сделать. Ты знаешь, где найти Алленби?

- В одном из трех пабов, где они сейчас отмечают свой триумф. Я его в два счета разыщу.

На редактора отдела новостей "Дейли Трибьюн" Майк наткнулся уже во втором по счету пабе.

- Алленби, дубина ты этакая! - с места в карьер заорал он. - Мы уже получили опровержение насчет Эджертона. Наш человек связался с МИДом, и там подтвердили, что дочку Линг родила от приятеля Джека, с которым тот учился в Кембридже. Они познакомились, когда Джек и его приятель путешествовали по Таиланду, но сам Эджертон никакого отношения к этому ребенку не имеет.

- Если ты думаешь, что я поверю этой белиберде, - проорал в ответ Алленби, пытаясь перекрыть адский шум в пабе, - то ты ещё больший мудак, чем я думал. - Уж я-то прекрасно понимаю, что вы на все пойдете, чтобы угробить наш успех.

- Послушай меня внимательно, - настаивал Майк. - Я уже позвонил Дугласу Холлоуэю и секретарю "Трибьюн". Эджертон наверняка подаст на вас в суд. Линг Синваени категорически отрицает, что он - отец её ребенка. Ее "интервью" на самом деле дала совсем другая проститутка, рассчитывавшая таким образом нагреть руки.

- Но как же фотографии, банковские чеки? - растерянно пролепетал Алленби.

- Они совершенно подлинные, - заверил Майк. - После смерти своего друга Эджертон стал добровольно посылать ей деньги. Отец девочки - не он. У нас есть официальное заявление МИДа на сей счет. Щедрость Эджертона объясняется исключительно его добротой и высокими человеческими качествами. Вы должны немедленно остановить печатные станки и уничтожить то, что уже успели сделать. В противном случае вам не сдобровать.

Алленби прекрасно понимал, что ему в любом случае не сдобровать. Он ни на мгновение не сомневался, что Шарон сделает козлом отпущения именно его.

Он попытался связаться с ней, позвонив по мобильнику, но тот не отвечал. Тогда он позвонил ей домой, но также безрезультатно. В конце концов он наговорил сообщение на её автоответчик и принялся дожидаться, пока Шарон перезвонит.

Впрочем, особого значения её звонок не имел, ибо Дуглас Холлоуэй уже успел распорядиться немедленно приостановить станки. Лишь несколько тысяч экземпляров успели поступить на лондонские улицы, и все курьеры "Трибьюн" отчаянно пытались заполучить их обратно, прежде чем газеты поступят в продажу. Но задача была невыполнимая. Даже один-единственный проданный экземпляр мог повлечь за собой судебный иск на баснословную сумму.