Скандал ей к лицу

– Безусловно. Чарлз – замечательный танцор и рассказывает поразительные истории. Неужели ты действительно, когда тебе было девять лет, положил дохлую рыбу на коллекционное блюдо?

– Виновен, ваша честь, – рассмеялся Джулиан. – Господи, я совсем забыл об этом! Только Чарлз мог вспомнить такое.

– Хорошо, что ваши разногласия разрешились. Ведь они разрешились?

Джулиан задумчиво потер подбородок.

– Не уверен, что они разрешились, но мы, несомненно, лучше относимся друг к другу, впервые за много лет. А это, моя дорогая, и вправду хорошо.

Немного погодя гостей пригласили в столовую, где была подана роскошная трапеза. Все пребывали в отличном настроении, и смех звенел не переставая. В конце ужина миссис Уэстон встала из-за стола и с царственным видом повела дам в большой салон, оставив джентльменов наслаждаться винами.

Нелл чувствовала себя усталой. Несмотря на получаемое удовольствие, тревога не покидала ее. Незаметно избегать Тиндейла, не привлекая к этому внимание, следить, чтобы он не слишком приближался к Джулиану, утомило ее. Она не сомневалась, что сумеет осадить Тиндейла, если тот посмеет к ней подойти, но реакция Джулиана на его присутствие очень ее беспокоила. Вечер доставил ей удовольствие, но оно было бы куда больше без Тиндейла. Уверенная наконец в любви мужа, Нелл больше не волновалась из-за возможных разоблачений Тиндейла, из-за скандала, который тот мог возбудить, рассказав об истинных обстоятельствах ее женитьбы, однако он все еще продолжал быть змеей в траве, хотя большую часть яда утратил. Они с Джулианом обсудили эту возможность и пришли к выводу, что, не раскрывая свою гнусную роль в этой истории, он не может рассказать особенно много, хотя... если он притворится, что похищения не было, а была попытка «побега под венец», дело может принять неприятный оборот.

Нелл улыбнулась. Она не могла всерьез волноваться из-за этого: вместе с Джулианом они могут противостоять любым сплетням. Однако Тиндейл продолжал представлять угрозу ее будущему счастью, так что когда дамы покинули столовую, Нелл была напряжена из-за боязни, что он может раздразнить Джулиана и вызвать его на необдуманные поступки. Ей было тревожно сознавать, что Тиндейл и Джулиан находятся сейчас в столовой, неподалеку друг от друга, пусть и в присутствии нескольких трезвомыслящих джентльменов. Тревоги прибавляло то, что вино там наверняка льется рекой, а подвыпившие джентльмены, как известно, способны на глупости...

Нелл беспокоилась не зря. Тиндейл весь вечер скрывал свои истинные чувства, прятал досаду, ненависть и ревность, кипевшие в его груди, за изысканными манерами и вежливой улыбкой. Наблюдая исподтишка за Джулианом и Нелл, он заметил любовную теплоту, возникшую между ними, нежность взглядов Джулиана, когда тот смотрел на прелестное личико жены, сияние ее лица, когда муж приглашал ее на танец... атмосферу сладостной интимности, их окружавшую. Только дурак мог этого не заметить и не понять, что они горячо любят друг друга. А Тиндейл дураком не был.

Ярости добавляли наглядные признаки ее беременности. Он верил, что если бы не шутка судьбы, в ней мог зреть его ребенок, его наследник, а не Уиндема. Из-под полуопущенных век он бросал свирепые взгляды на счастливчика Уиндема и проклинал его не только за несметное богатство, но и за то, что тот украл богатую невесту, которую он, Тиндейл, присмотрел для себя. Состояние Нелл и ее ребенок должны были бы принадлежать ему! Уиндем их у него украл. Смошенничал. Довел его до разорения... имения его были так обременены долгами, что он сомневался, что сможет когда-нибудь их выкупить, и особенно унизительно было то, что Уиндем мог в любой момент, когда ему в голову взбредет, потребовать уплаты по всем долговым распискам.

С горечью Тиндейл признался себе, что если б не вынудил Рауля пригласить его в Стоунгейт, то оказался бы в полном тупике. Положение его было настолько плохо, что он не осмеливался показаться в собственном поместье: кровососы-заимодавцы, наверное, уже стучатся в двери, осадив входы и выходы дома его предков. Женитьба на Нелл изменила бы ситуацию, и когда Тиндейл размышлял о последних событиях, злоба и ненависть к Уиндему жгли ему душу. Будь проклят Уиндем! Проклят во веки веков!

После того как дамы покинули столовую, Тиндейл продолжал мрачно размышлять. Его гнетущее настоящее было целиком на совести Уиндема. Он старательно перебирал в памяти все преступления Уиндема против него. Уиндем украл у него состояние; Уиндем женился на женщине, которая должна была стать его женой; и именно Уиндем нанес ему на лицо шрам, обезобразив на всю жизнь. Он неосознанно коснулся пальцами рубца.