Скандал и грех

– Я знал, что однажды вы придете и освободите меня от этого глупого обещания, – пробормотал Кэри, скользнув губами по ее нежному горлу, и поцеловал быстро пульсирующую жилку. – Мне это даже снилось.

Абигайль от всей души хотелось, чтобы она действительно пришла только ради этого.

– Вы… я правда вам снилась?

– Да. – Кэри держал ее за плечи, его серые глаза странно и опасно блестели. – А я вам не снился?

Абигайль просто кивнула. Вопрос не показался ей странным, вполне естественно, что она мечтала о нем, и он спросил об этом.

– Да. Мы опять были в магазине Хэтчарда, и вы целовали мне руку.

– Очень милый сон, обезьянка, – с напускной серьезностью ответил Кэри. – А теперь позвольте мне показать мой сон. Хотя платье на вас было другое, – пробормотал он, ведя пальцами по золотисто-коричневому шелку.

– А в чем я была? – тревожно спросила Абигайль. – Очень трудно найти цвет, который подходит к моим волосам.

– Вы были вообще без одежды.

Абигайль потрясенно открыла рот, и Кэри, притянув ее к себе, начал снова целовать, мягко, но основательно.

– В моих снах вы такая всегда.

– И часто я вам снюсь?

– Каждую ночь, – ответил Кэри.

– И я… совсем без одежды?

– Это под конец. Показать вам, как это начинается?

Абигайль таяла от звуков его голоса и все же надеялась, что здравый смысл придет ей на помощь, но, увы, не могла ни думать, ни говорить.

– Вы знаете, что я собираюсь делать, правда? – тихо спросил Кэри, и Абигайль кивнула, подставив губы его поцелуям. – Я хочу ощущать дрожь вашего тела, узнать каждый его секрет. Я хочу, чтобы вы трепетали, когда я к вам прикасаюсь. Я хочу, чтобы вы кричали от удовольствия. Я хочу быть тем, кто сделает вас женщиной.

Хотя Абигайль ждала, что он лишь поцелует ее, это звучало восхитительно. Она прижалась к нему, закрыла глаза, чувствуя, будто во сне, как его рука обхватила ее левую грудь.

– Мне снилось это, еще это и это, – шептал Кэри, покрывая ее горло поцелуями, затем наклонился к ее груди, кончиком языка нежно провел по ложбинке, пока не закончился вырез платья, и дернул его вниз.

Абигайль, наслаждавшаяся его ласками, даже не поняла, чего он хочет еще, все и так прекрасно. Сквозь тонкий шелк платья Кэри втянул в рот ее затвердевший сосок. Конечно, это было не совсем то, чего он хотел. Он мечтал ласкать ее обнаженную грудь, но мечта подождет, ему не хотелось срывать с нее платье.

Не отрываясь от ее губ, он подтолкнул Абигайль к столу и начал поднимать юбки. Наконец-то он сможет прикоснуться к ее коже, чего ему так хотелось. Ладони коснулись чулок. Дорогих шелковых чулок, которые она купила вчера. Но это было совсем не то, чего он хотел, и Кэри медленно двинулся по ним вверх, думая, что сойдет с ума. Вместо теплого женского тела под его рукой оказались панталоны. Очень тонкие, батистовые, но это тоже было не то, чего он хотел.

Уже рыча, подстегиваемый сладострастным ответом Абигайль на поцелуи, Кэри лихорадочно устремился к интимному сокровищу между ее бедрами.

Он не мог больше сдерживать желание… Абигайль вдруг замерла.

– Кэри, что вы делаете? – прошептала она.

– Верьте мне, – сказал Кэри, нащупав наконец чувствительную точку над входом в ее лоно.

Абигайль подумала, что умрет от наслаждения, когда он ласкал ее, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, пока она не достигла апогея. Выражение ее лица доставило ему огромное удовольствие, но этого было недостаточно, чтобы ослабить его мучительную эрекцию.

– Я хочу, чтоб вы сняли платье! – наконец прорычал Кэри, выводя ее из тумана. – Где у вас эти чертовы пуговицы?

– Здесь, сбоку.

Абигайль смутно осознавала, что Кэри уложил ее на грубый дощатый стол, будто собирался приготовить из нее еду. Она украдкой разгладила юбки. Что за удивительное ощущение потрясло все ее тело? Оно испугало, привело ее в замешательство, но для него, казалось, было само собой разумеющимся. Ей хотелось спросить его, хотя он был явно не в том настроении, чтобы отвечать. Кэри выглядел сердитым, и она вдруг почувствовала, что может сейчас заплакать.

– Какого дьявола они у вас под мышкой? – спросил Кэри, расстегивая одной рукой верхнюю пуговицу, а другой – расчищая стол.

Оловянная кружка слетела на пол. Желание требовало немедленного удовлетворения. Кэри хотел видеть ее тело, грудь, мягкий живот, сочный плод у нее между ног. Он хотел полного обладания ее телом и душой. Он не мог ждать.

– Я одеваюсь самостоятельно, – объяснила Абигайль. – Как я могу застегнуть пуговицы, если они сзади?

– Их здесь слишком много, и я не обещаю, что они сохранятся. Лучше сделайте это сами.

– Я не собираюсь раздеваться, – сказала Абигайль, обиженная и смущенная переменой его настроения.

Когда он доводил ее чуть ли не до неистовства, он был добрым, отзывчивым, а теперь выглядел холодным, грубым, почти деловым.