Скандал на Белгрейв-сквер

— Вы таким же образом намерены выяснить взгляды мистера Фитцгерберта? — с ироничной усмешкой высказал предположение Байэм.

— Конечно, — искренне ответил Валериус, глядя на собеседника широко открытыми глазами. — Разве не для того устраиваются эти великолепные балы? Чтобы узнать, кто во что верит, кто за что готов бороться, насколько упорно и с какой степенью риска…

— Достаточно откровенно, — с сожалением промолвил Байэм. — Теперь я понимаю, почему вы сами не баллотируетесь.

Лицо Валериуса чуть покраснело; впрочем, он не был смущен. Но прежде чем молодой человек смог продолжить спор, им помешала герцогиня, двигавшая-ся к ним, как галеон под всеми парусами, в окружении трех дочерей.

— Моя дорогая леди Байэм, — произнесла она зычным контральто. — Как я рада видеть вас. Какой великолепный бал! — Приблизившись, она лишь немного понизила голос, что уже означало почти конфиденциальность беседы. — Меня почти убедили, что это собственный дом миссис Рэдли — во всяком случае, так поклялась мне леди Биглоу. Кто знает, ведь нынче принято снимать чужие дома для приемов, если считают, что собственный недостаточно шикарен. — Бесцветные глаза герцогини многозначительно округлились. — Как можно составить представление о человеке, когда даже не знаешь, принадлежит ли ему вся эта мебель? — Она наклонилась к леди Байэм. — Расскажите мне подробнее о Джеке Рэдли. Кто он, вы знаете его? Должна признаться, я ничего о нем не слышала. — Герцогиня словно не замечала присутствующих.

Шарлотта поймала весело-насмешливый взгляд лорда Байэма. В нем не было неприязни.

Элинор, сделав глубокий вдох, повернулась вполоборота к Шарлотте, словно намереваясь представить ее герцогине, но та продолжала засыпать ее вопросами.

— Надеюсь, он не радикал? — Герцогиня грозно уставилась на Элинор. — Не переношу радикалов, им нельзя доверять. А что думает лорд Энстис? Пожалуй, я устрою бал и приглашу мистера Рэдли — и, разумеется, мистера Фитцгерберта тоже. Я сама в них разберусь. Вы собираетесь в этом сезоне в Хенли?

— Да, конечно, — ответила Элинор. — Я люблю яхты, а если погода будет хорошей, то это прекрасная возможность провести летний день. А вы, ваша светлость?

— Конечно. У меня три дочери, которых надо выдать замуж, а, как вам известно, регата — это великолепная возможность. — Она многозначительно кивнула. — Лорд Рэндолф Черчилль сделал предложение мисс Джером через четыре дня после того, как познакомился с ней в Каус на регате.

— Я слышала, что лорд и леди Мальборо были решительно против этого брака, — сказала Элинор. — Правда, то было давно и не смогло помешать их браку.

— Что ж, она была американкой, — заметила герцогиня. — Не всякий готов жениться на американке, какой бы красавицей она ни была и как бы ни были нужны жениху деньги. Например, я не уверена, что решилась бы на это. И тем не менее я буду в Хенли на регате, можете мне поверить… — Она оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что ее дочери рядом с ней. Успокоившись, продолжила разговор: — К тому же Хенли — единственное место, где невозможно встретить эту ужасную миссис Лангтри. В Лондоне все знатные леди должны приглашать к себе это жалкое создание, иначе принц Уэльский и весь клан Мальборо отвернутся от вас. Вот как обстоят дела.

— Лучше отказаться от привилегий, чем принимать у себя тех, кто тебе неприятен, — откровенно заявила Элинор.

— Разумеется, — сердито согласилась герцогиня. — Но у вас прочное положение в обществе и нет дочерей на выданье. Я же не могу этого себе позволить. У герцога, да хранит его Господь, нет ни ума, ни влияния, чтобы рассчитывать на государственную службу; я же полностью завишу от мнения света, когда речь идет о выездах и балах. — Она поморщилась, словно от холода. — Вы знакомы с Оскаром Уайльдом и его странным обществом? Говорят, что они весьма забавны и пытаются казаться испорченными… — Герцогиня пожала плечами. — Молодой Фитцгерберт утверждает, что все это — поза, желание эпатировать общество. Он был близок к ним, до того как решил баллотироваться в парламент, но потом ему пришлось порвать с ними. Намечается удачный брак. Мать невесты очень рада. — Голос герцогини оставался спокоен, но по ней было видно, насколько небезразлична ей эта новость. — Она может этим гордиться. Хотя следует признать, что Оделия, если это имя невесты, достаточно хороша собой и точно знает, что ей делать и говорить и как одеваться, а это означает, что у нее достаточно преимуществ. Как вы считаете, миссис э-э-э… — Она повернулась к Шарлотте и подняла на нее свои широко открытые блекло-голубые глаза.

— Миссис Питт, — быстро назвала себя Шарлотта. — Сестра миссис Рэдли. — Она поторопилась сделать это во избежание возможной неловкости, если герцогиня неосторожно скажет что-нибудь. — Разумеется, хорошее воспитание всегда было преимуществом, как и послушность, и мягкость характера.

Герцогиня пристально посмотрела на Шарлотту.