Скандал столетия

Опять-таки для того, чтобы все начать сначала, доктор Пассарелли была вызвана на повторный допрос. Она появилась у следователя в состоянии беспокойства и возбуждения и на этот раз не заявляла так уверенно, что видела в поезде Вильму Монтези. «Мне так показалось», – повторяла она. И снова описала девушку – лет 28–30. «Волосы взбиты надо лбом, по бокам – локоны, на затылке собраны в большой узел. Без перчаток. На ногах – мокасины. Одета в жакет зеленоватого цвета».

Между тем Вильме несколько месяцев назад исполнился 21 год, а по общему мнению выглядела она еще моложе. В тот вечер она вышла из дому не в мокасинах, а в нарядных туфлях с золотыми пряжками. Не совпадали и прически, поскольку Вильма опять же несколько месяцев назад стала коротко стричься.

Хватаясь за соломинку

Следователь предъявил синьоре доктору жакет, обнаруженный на теле Вильмы Монтези. Увидев его, свидетельница растерялась – он был желтого цвета, броский и запоминающийся. Она даже вывернула жакет наизнанку, словно надеясь, что изнутри он окажется зеленым. И потом категорически заявила, что это не тот жакет, что был на ее попутчице в поезде.

Сепе выяснил, что Пассарелли не привлекали к опознанию тела Монтези. Вернее, оно свелось к тому, что ей предъявили остатки одежды. Следователь счел нужным поглубже изучить поведение Пассарелли. Выяснилось, что она получила ученую степень по филологии, служит в министерстве обороны, приходится дочерью высокопоставленному военному и принадлежит к респектабельному римскому семейству. При этом обнаружилось, что она страдает близорукостью, но очки не носит, и что по характеру – импульсивна, нерассудительна и склонна к фантазиям. Сепе удалось установить, откуда взялись деньги, на которые, сделав свое первое и неожиданное признание, свидетельница купила квартиру за 5 600 000 лир.

«Отсюда – в вечность»

Признав показания Пассарелли несостоятельными, следователь решил установить, сколько времени занимает путь от виа Тальяменто, 76, до железнодорожного вокзала. В эксперименте участвовали двое карабинеров, чиновники департамента муниципального транспорта и министерства обороны.

От подъезда до входа в здание вокзала – 6301 метр (самым коротким путем). Чтобы преодолеть это расстояние (без учета светофоров и пробок), такси требуется ровно тринадцать минут. У пешехода, идущего неспешным шагом, это займет от 1 часа 15 минут до 1 часа 21 минуты. Скорым шагом – 50 минут. Если воспользоваться трамваем (маршрута В) – 24 минуты. Если предположить, что Вильма добиралась до вокзала именно этим способом, следует прибавить еще как минимум три минуты – именно столько нужно пройти от подъезда дома № 76 до остановки автобуса, находящейся в двухстах метрах.

Однако сколько-то времени потребуется, чтобы купить билет и дойти до своего вагона по платформе, расположенной в трехстах метрах от касс. В итоге был сделан важный вывод: Вильма Монтези не могла ехать в Остию на поезде, отправляющемся в 17:30. С высокой вероятностью можно предположить, что она не сумела бы сделать это, даже если бы вышла из дому в пять часов.

Час смерти

Дознаватели, делавшие первые выводы, не приняли в расчет одно очень важное обстоятельство: доктор Ди Джорджо, первым обследовавший тело на пляже Торваджаники, указал, что идет трупное окоченение. Судебный эксперт отметил «частичное окоченение», но имел все основания указать, что этот процесс идет. Окоченение наблюдалось в области челюстей, шеи и верхних конечностей. Правило Нистена[6] гласит: «Трупное окоченение начинается с челюстных мышц, переходит на шейные и на мускулы верхних конечностей». На основании этого Ди Джорджо сделал вывод – смерть наступила за 18 часов до осмотра, который проводился в субботу 11 апреля в 9:30 утра.

С чего началась ошибка

Тело Вильмы целый день пролежало на солнце. Когда же наконец вечером из Рима пришли инструкции, его еще через несколько часов переместили в амфитеатр. К тому времени, как на опознание прибыли Родольфо Монтези и Анджело Джулиани, прошло уже более суток. В акте судебно-медицинской экспертизы указывалось, что смерть наступила вечером 9 апреля, о чем можно судить по начавшемуся разложению тканей и т. н. «гусиной коже». Спустя год после смерти группа профессоров медицинского факультета после тщательного изучения останков сделала новый вывод: разложение могло быть спровоцировано долгим пребыванием тела на солнце и во влажной среде; напомним, что погибшая пролежала на пляже Торваджаники весь день 11 апреля.

В отношении «гусиной кожи» было заявлено, что это – характерная примета погибших от утопления, однако может возникать и при жизни в результате сильного испуга или длительной агонии. В случае Вильмы Монтези это объясняется и тем еще, что тело до вскрытия долго пролежало в холодильнике. Тем не менее первое заключение доктора Ди Джорджо было основополагающим: окоченение носило частичный характер. И вывод был неоспорим – смерть девушки наступила вечером 10 апреля, спустя сутки после того, как она, по словам консьержки, выходила из подъезда.