Скандал в Академии монстров. Жена для чудовища (СИ)

Все решилось удачнее, чем я себе в панике нафантазировала. Экипаж довез меня до центра Декая, площади Доблести, центр которой украшал постамент со змеем и мускулистым храбрецом. Где чьи конечности, было не понять, так же как не понять, они борются или обнимаются после долгой разлуки. Я обошла культурное достояние, полюбовалась обильно украшенным барельефами зданием магистрата и начала круг почета по периметру площади.

Доброжелательный возница вполне доходчиво мне пояснил, куда идти. Место предстоящего свидания было довольно известное и находилось как раз на площади Триумфа. Еще здесь было полно магазинов. Витрины из зачарованного стекла так и манили, что странно, поскольку раньше я за собой такого интереса к кружевам не наблюдала.

— Однажды в тебе проснется женщина, но будет поздно, — удрученно выговаривала мама в ответ на мой вполне естественный порыв хватать пирожное руками, а не ковырять малюсенькой вилочкой по три крошки за раз, которые еще попробуй до рта донести или когда я, раскрасневшаяся, с листьями в волосах и пятнами от давленной травы на юбке амазонки, возвращалась с прогулки верхом.

Кажется, эта мифическая женщина наконец проснулась. Вылупилась внезапно, как дракот из разбитого яйца. Всего-то приглашение на обед, а какой разрушительный эффект — я таращусь на платья. Мало того, вон то, винного цвета, даже слегка вожделею. Но все, что я могла себе позволить сейчас — просто смотреть.

— Вам подойдет, не сомневайтесь, — сказали позади, я вздрогнула и обернулась.

Ашти в темном был шикарен. Прежде я ни разу не видела его в темном. В Академии он носил исключительно светлое. Сейчас глаза казались ярче, контрастное сочетание цвета волос и одежды вызывал смутные волнующие ассоциации.

— Простите, леди Бредли, я испугал вас, да еще и не поздоровался. Добрый день. — И совершил все эти положенные расшаркивания. Пришлось в ответ приседать. При дрожащих от восхищения коленках это было той еще задачей.

Затем Райн предложил руку, чтобы проводить меня в кафе.

— Вы выглядите сегодня немного иначе, Амантис. Честно говоря, думал, вы прилично опоздаете, как делает большинство девушек, но очень рад, что этого не случилось.

— Почему? — Нужно было хоть что-нибудь говорить. А что говорить, когда способность думать пропала. Кажется, проснувшаяся женщина и способность думать у меня в организме одновременно не уживаются.

— Во-первых, я считаю что опаздывать неприлично независимо от пола, а во-вторых это позволило мне полюбоваться вами. У разглядывающих витрины хорошеньких леди особенное мечтательное выражение, что делает их еще привлекательнее.

— Находите меня хорошенькой, лорд Ашти?

Демоны… Что я несу? Лучше бы язык отнялся вместо головы. Это все от того, что я чувствую сквозь рукав руку Райна и как напряжены мышцы, а еще он чуть-чуть улыбается, когда говорит. И когда уже это кафе?

— Нахожу. Да.

— Вы поэтому меня пригласили?

— Хм… Сразу к делу? Может для начала все же пообедаем? Должен признаться, я неприлично голоден.

Дверь кафе распахнулась, Ашти назвался и нас проводили к столику. И тут до меня добежала мысль, что после вчерашней проверки, я практически адептка отделения псионики, и что совмещать занятия и работу секретарем станет нереально, а значит видеть Ашти я буду только по расписанию.

— Вы помрачнели, Амантис. Передумали обедать со мной? Хотите уйти?

— Нет. Не хочу уходить. Но разве мне не придется оставить работу если вы переведете меня на первый курс?

— Об этом я тоже собирался поговорить с вами. Независимо от результатов теста, — посерьезнел Ашти, между бровей обозначилась черточка, отчего он сделался еще более привлекательным.

Я как раз собралась попросить огласить весь список имеющихся для обсуждения тем, но тут принесли тарелки. Мой организм, к моему стыду, не стал молчать о том, что его лишили завтрака, но я понадеялась, что его голос был тих и скромен и слышим только мне. Ну может еще разносчику, который ставил рядом со мной корзиночку с хлебцами.

Птичья грудка в соусе и салат были чудесны, Ашти — великолепен, новости неутешительны. Райн сообщил, что мне придется оставить работу. И даже не по той причине, по которой я сама думала. Оказалось, что Корпс подгадил, ссылаясь, что я как адептка не должна видеть внутреннюю “кухню” учебного заведения, иметь доступ к документам руководства и смущать и вводить в искушение своим двояким статусом преподавателей и сокурсников. Кого искушать, а кого смущать, ясно не было. Утешало одно, это еще не завтра. И приказ о переводе и увольнение. До конца семестра.

— Надеюсь, Илантэ к этому времени сможет выйти, — удрученно добавил Ашти, а я отвела взгляд и выйти захотелось мне — через столик от нас сидел Сайлер и буравил меня глазами.

Вот откуда это неприятное чувство, а я думала, меня совесть гложет, что я посмела думать о ректоре не как о работодателе и мечтать о ночных лампах, поцелуях и… Отчего-то на язык просилась библиотека. Наверное из-за того, что у Райна такой же одеколон, как у того типа с бала, и волосы светлые. Гатто шевельнулся, будто собрался привстать, и я поняла, что выйти нужно.