Скандал в вампирском семействе

В ту ночь наша большая семья потеряла не только Андрея. Мы больше никогда не видели Родиона и Венедикта, их жен с детьми и родителей прабабушки, отдыхавших в поместье на Волге. Мы послали к женщинам кучера с повозкой, чтобы тот предупредил их и увез подальше от опасности. Отправляться за ними в глубь страны было бы неоправданным риском. Впоследствии мы искали их по всему Парижу, наводили справки во время путешествий по Европе — все тщетно. Революционные волнения и войны следующих десятилетий мы пережили в Европе. А в Россию вернулись уже в 1950-м, без прабабушки Олимпии, без вести пропавшей в военные годы в Париже. В Европе к тому времени стало неспокойно: слишком много своих вампиров, что провоцировало столкновения между нами. Дошло до того, что Париж, Прагу и Лондон поделили по кварталам между вампирами. И попробуй только перекусить на чужой улице — вмиг вампиры же и загрызут!

Но не из-за этого мы второпях бежали из лондонского особняка: в городе объявился охотник за вампирами, и нескольких наших знакомых уже нашли с осиновым колом в сердце. Когда убийца добрался до наших близких приятелей, мы поняли, что можем стать следующими. Вампиры из других городов Европы тоже сообщали о местных охотниках, и тогда отец на правах главы семейства (после 1917 года он остался самым старшим мужчиной в роду Воронцовых) принял решение вернуться на родину.

Мы возвращались в Россию, а попали в СССР — совершенно другой мир, в котором другие люди жили в других домах по другим правилам. Особняк, в котором мы жили в Петербурге, оказался разрушенным, и на его месте вырос «сталинский» дом. Тогда мы отправились в Москву, где находился другой наш дом. Москва за годы нашего отсутствия необратимо поменялась. В особняках наших старых знакомых нынче располагались музеи и университеты, а просторные городские квартиры некогда известных профессоров и музыкантов с их родственниками теперь делили десятки семей, за каждой из которых закреплялась одна из комнат. Наш собственный особняк в центре новой столицы отныне принадлежал народу, но на улице мы не остались. Семейные драгоценности и помощь бывшей нянечки, сын и внук которой стали значительными людьми в партии, помогли нам обзавестись пропиской, оформить липовые трудовые книжки, чтобы не загреметь за решетку по статье о тунеядстве, и обзавестись пятью комнатами в трех коммуналках. С нашими способностями к гипнозу было несложно убедить соседей поменяться. И через пару месяцев после возвращения мы уже жили все вместе, изгнав чужаков со своей территории. Для всего мира мы оставались случайными соседями по коммуналке — одного возраста и, по иронии судьбы, похожими друг на друга.

Столкнувшись с бытовыми проблемами проживания, в то же время мы не испытывали затруднений с питанием. Советский Союз, в котором люди не верят ни в Бога, ни в черта, был раем для вампиров. Для советских жителей нас просто не существовало. Суеверия высмеивались, книги и фильмы о вампирах до страны не доходили. Комсомольцам и партийцам не пришло бы в голову соотнести две характерные ранки на шее или на локте с укусом вампира. А если бы кто до этого и додумался, то скорее откусил бы себе язык, чем признался товарищам в своих подозрениях. Поэтому доморощенных охотников за вампирами опасаться не было нужды, а зарубежные гости мигом бы попали под наблюдение спецслужб и загремели в кутузку раньше, чем успели бы вытащить пистолет с серебряными пулями.

А незадолго до перестройки стало известно о начале проведения реставрационных работ в нашем особняке. Отец быстро разыскал архитектора и обсудил с ним идею строительства бункера в обмен на вечную жизнь.

Проект бункера, кстати, составил Анатоль, а архитектор-человек был нашим прикрытием. Днем в особняке велись официальные работы, а по ночам в подвале тайно трудились нелегальные строители, уверенные в том, что строят музейный архив. Сооружение подземелья заняло больше времени, чем реставрация. Поэтому архитектору приходилось периодически организовывать диверсии в особняке, чтобы реставрация затянулась. К концу строительства архитектор достиг в этом больших высот и уже мог бы проводить обучающие семинары на тему: «Как затянуть ремонт на сто лет». То новая труба потечет, то потолок обвалится, то рабочие покрасят стены не той краской — нам оставалось только восхищаться его выдумкой.

— Заболтала я тебя, — спохватилась я, увидев, что Макс зевает в кулак. — Все, давай быстро спать.

— Лиз, — Макс обернулся в коридоре, — приятных снов!

Я вздрогнула, как преступница, пойманная на месте преступления. Показалось на миг, что племяннику известно о моих снах, в которые приходит Алекс. Но Макс уже навалился плечом на дверь гостевой комнаты и вошел внутрь. Из-под закрытой двери вырвалась полоска включенного света. Я тряхнула головой и нырнула во мрак своей комнаты. Для того чтобы ориентироваться в темноте, мне было достаточно обычного вампирского зрения.

Часть вторая ИГРА В ЖИЗНЬ

1