Скандальная любовь

— Вас предупреждали — это вы безрассудны. Взяли меня в жены, когда я вам ясно дала понять, что не хочу этого, и отказала.

Его глаза расширились. Установилась пугающая тишина.

Николь уже жалела о том, что сказала.

Хэдриан молча смотрел на свою перепуганную и все еще враждебную жену, едва удерживая себя от срыва. Будь он человеком попроще, то положил бы ее на колено и всыпал бы ей хорошенько. Но он себе этого позволить не мог.

До него наконец дошло, каким унижениям она его подвергла. Сначала унизила его перед всем обществом: легко представить, какие разговоры ходят по Лондону о несчастном герцоге, без ума влюбленном в женщину, которая терпеть его не может. Но это еще не все. Она умудрилась осрамить его в родовом поместье Клейборо: ему пришлось идти к миссис Вейг и просить ключи от спальни своей молодой жены! Он не сомневался, что его многочисленные слуги обсуждают вопрос, почему молодая жена не пустила к себе своего мужа в первую брачную ночь. Кровь бросилась ему в голову. Сплетни появятся даже в его собственном доме! Пора кончать с этим безобразием раз и навсегда.

— Вы достаточно ясно высказались уже тогда, когда я пришел делать вам предложение. И хватит об этом. Разве не ясно я вам сказал, чтобы свое негодование по этому поводу вы держали при себе?

— И вы думаете, оно исчезнет?

Ему действительно все это уже надоело. Напрягая всю свою волю и сохраняя внешнее спокойствие, он запер дверь изнутри.

— У вас есть только одна минута, чтобы снять свое свадебное платье, мадам. Если вы этого не сделаете, то я сниму его сам.

— Вы будете меня насиловать?

Он холодно посмотрел на нее:

— У меня нет ни малейшей необходимости насиловать вас. Или напомнить вам об определенной черте вашего темперамента? Я предлагаю начать с пуговиц. У вас сорок пять секунд.

Она выпрямилась. Ее полная грудь колебалась в такт дыханию.

— Не буду, Хэдриан. Не буду спать с вами сегодня.

— У вас нет выбора.

— Как глупо с моей стороны предположить обратное, ваше сиятельство! Как глупо с моей стороны не суметь понять, что такой всемогущий лорд даже не подумает дать женщине, его жене, право выбора! Вы не дали мне право выбора, когда решался вопрос о моем замужестве, с какой же стати вы дадите это право мне сейчас? — Ее глаза горели злым огнем, в них стояли слезы.

Таким доводам можно было и уступить, но он решил не уступать.

— Тридцать секунд, мадам.

Николь готова была выть от бессилия. Резким движением она перебросила волосы через плечо, рванула платье так, что пуговицы, пришитые сзади, искрами разлетелись в стороны. Ни одна женщина не сможет расстегнуть платье, застегнутое на спине, сама. Но ярость пробудила в Николь нечеловеческую силу. Он наблюдал, как она разорвала прекрасную ткань, и оставшиеся пуговицы жемчужинами покатились по полу.

Хэдриан молчал. Он не двигался. Во время этой сцены он меньше всего думал о своем вожделении. Он пошел на все это из-за того, что между ними шла борьба за власть. Он был полон решимости сделать Николь своей женой в полном смысле этого слова и покончить с ее нелепым сопротивлением раз и навсегда. Неожиданно он почувствовал, как его тело реагирует на женщину, снимающую с себя платье. Это была картина, которую он вряд ли забудет.

Николь стянула свое разорванное платье с бедер и стала спускать его по стройным и очень длинным ногам. Затем ногой отбросила платье подальше от себя. Тяжело дыша, она посмотрела прямо ему в глаза. Герцог спокойно наблюдал за ней. Она раздевалась медленно, снимая одну за другой свои многочисленные нижние юбки, и отбрасывая их в сторону ногами, обутыми в изящнейшие серебряные туфельки на высоком каблуке. Вскоре вся комната была покрыта ее легкой одеждой из шелка и шифона. Решительным и спокойным движением она сорвала с себя кружевной корсет, вылезла из него и запустила им в герцога. Лишь благодаря хорошей реакции он поймал его. Они стояли, глядя друг на друга. Николь все еще была в бешенстве и тяжело дышала.

— Вы закончили? — спросил спокойно Хэдриан.

— А вы довольны?

Хэдриан решил не отвечать. Молчание затянулось. Николь стала успокаиваться. Хэдриан видел, как к ней возвращается благоразумие, как ее дыхание становится ровнее и медленней, а обнаженная грудь едва вздымается. Он видел, что к ней приходит осознание реальности.

Он протянул ей руку и тихо позвал:

— Иди сюда.

Николь подняла на него глаза, и он увидел, что они блестят от слез. Она отвернулась от него, обняв себя руками и дрожа от холода и волнения. Он тихо подошел сзади.

— Не так все должно быть.

— Разве?

Он обнял ее за обнаженные плечи. Кожа у нее была гладкая, шелковая, теплая.

— Нет, не так.

Он наклонился к ней, прижав ее спину к своей груди, и Николь затрепетала от соприкосновения с его телом. Хэдриан прикоснулся губами к изгибу ее шеи, а его член напрягся, уткнувшись в ее ягодицы.

— О Боже! Нет! — застонала она.

Он ничего не ответил, а обхватил ее грудь, отодвинув ее руки в стороны, и сильно сжал, продолжая целовать в шею.