Скандальная мумия

– Но жутковато, согласитесь сами. Вспомните, как мумия исчезла из пещеры, прямо из-под носа у вас и охраны парка? Теперь она снова это проделала. Пуф! – и нету, а потом вернулась. И вот что, Скоупс! – Дакхауз ткнул в его сторону костлявым пальцем. – Мне эта ваша мумия нравится все меньше и меньше. У нас из-за нее одни только неприятности. Эти исчезновения, индейцы, религиозные фанатики, судебно-медицинские эксперты и полиция, интересующиеся анализом ДНК, акулы из газет и телевидения. Я думаю, не будет ли мудрее от нее избавиться?

– Что? От научной находки века? Это же наш шанс вывести этот жалкий музей…

– Жалкий музей???

– Извините, неудачное слово – незаслуженно малоизвестный музей – на уста всей страны, всей научной общественности, на телевидение… и в «Нейшнл джеографик».

– Да, и это меня тоже беспокоит. Капитан Крюк завещал нам – напоминаю, если вы запамятовали, – «накапливать и распространять знания о крючках для пуговиц и их золотом веке». А не о каких-либо мумиях.

– Сэр, но нельзя же…

Дакхауз поставил локти на стол и подался вперед, положив подбородок на сплетенные пальцы. Посмотрел на Скоупса долгим ледяным взглядом.

– Никаких больше проблем с мумиями. Я ясно выразился?

– Мы наймем еще одного охранника, установим видеокамеры…

– Мы не можем себе позволить ни дополнительного охранника, ни видеокамер. Прикуйте свою мумию к столу, ночуйте рядом с ней. Делайте что хотите. Но чтобы больше никаких проблем с мумиями в музее капитана Крюка!

Дакхауз хлопнул ладонями по столу, скрестил руки на груди и принял суровый вид.

Скоупс покраснел, закусил губу, сжал зубы и впился ногтями в подлокотники кресла. Потом с шипением выпустил из легких воздух, полный горькой желчи, и выдавил из себя слова:

– Да, сэр. Проблем с мумией больше не будет.

– Хочешь отрубевых хлопьев? – спросила Рита Рей, протягивая коробку.

Орландо скривил губы:

– Отрубевые хлопья – это для maric?nes.

Они сидели в кухне на полу, поскольку обеденный набор из стола и стульев был вместе с остальной мебелью из дома Дуна – не считая трех матрацев – вывезен и продан Тадеушем Траутом.

– Зато поддерживает бодрость.

– Если выпить достаточно кофе, то таких проблем не будет. – Орландо встал и со стуком поставил чашку на стойку.

Морщась, он огладил штанину, потом другую в тщетной попытке убрать морщины с ткани. – Если и дальше придется сидеть на полу, то мне придется полотняные брюки отправить в Майами и ходить в полиэстере, как местные.

– Черт побери, я стараюсь быть законопослушной! – Рита Рей вскочила и запустила в стену миской отрубевых хлопьев. Молоко расплескалось, размокшая коричневая масса поползла по стене вниз. Рита обернулась к Орландо, уперев руки в боки. – Когда эти копы позвонят? Ты его подбросил или нет? С запиской?

Орландо шагнул вперед, почувствовав, что взрыв Риты Рей направлен на него.

– Si. Когда настала ночь, под дверь этого policia [73]. – Он небрежно погладил Риту Рей по плечам и шее, отвлекаясь от темы. – А записку приколол к простыне, там говорится: «Это тело Шики Дуна». И я подписался: «Abajo comunismo! Libert?d!» [74]Они просто estиpidos [75], если не поймут.

Рита Рей отмахнулась от его авансов:

– Если там указано «Шики Дун», почему они не позвонили и не приехали? У них есть заявление о пропаже. Есть мой адрес и телефон. Как можно быть такими бессердечными?

Mиска от хлопьев остановилась у ее правой ноги, Рита Рей глянула на нее злобно и пнула, пустив через всю кухню. От этого движения она потеряла равновесие, трехдюймовый каблук скользнул восемь дюймов по мокрому полу. Рита завизжала, падая, потом хлопнулась со стуком и плеском в разлитое молоко.

Орландо помог ей встать, крепко держа под локти – чтобы она его не двинула. Наклонился поцеловать ее в шею, но Рита Рей вывернулась, злобно ругаясь.

Несколько успокоившись, Рита Рей отодвинулась, тыча пальцем в сторону Орландо, будто предупреждая его не подходить. Сорвав с себя мини-юбку, она бросила ее на стойку, налила в раковину воды с порошком и бросила юбку отмокать.

– Если копы не хотят играть честно, – сказала она, – я сама им позвоню. Не могу выдержать этой неопределенности.

– Мне тоже тяжело, да. Позвони, будь добра.

Набрав номер, Рита Рей задержала дыхание и скривилась в горестной гримасе, чтобы создать настроение.

– Да… полиция? Я так беспокоюсь…

– Успокойтесь, мэм. Что у вас случилось?

– Это говорит миссис Шикльтон Дун. – Шмыганье носом. – Мой муж, преподобный Дун, пропал… – Еще один всхлипывающий шмыг. – Я подала заявление, но пока ничего. Эти «светляки» утверждают, что мумия в музее Пиджин-Форджа…

– Да-да, я читал про это. Говорят, вознесся и снова брошен на землю. Дун – это ваш муж?

– Да, преподобный Дун. Мне позвонил какой-то неизвестный и сказал так, как через тряпку: «Мы сегодня ночью тело твоего мужа подбросили в полицию».

– Его тело? Сюда? Ночью?

Ответ Риты Рей был подогрет хорошей каплей злости:

– Вы копы или куда я звоню?