Скандальная репутация

Герцог потерял равновесие и начал заваливаться на сторону, едва не рухнув в грязь, но в последний момент все же сумел выпрямиться.

Розамунда проглотила смешок и поскакала вперед. Грум держался в нескольких шагах позади.

– Что ж, у вас неплохо получилось, – сухо сказал герцог.

Она прикусила губу, чтобы не расхохотаться.

Грум остановил свою маленькую белую лошадку рядом и спешился.

– Прошу прощения, сэр, но Бони потерял подкову.

– Бони? – переспросила Розамунда.

– Сокращенно от «Бонапарт», – пояснил герцог, внимательно посмотрел на нее и обратился к мальчику: – Том, отведи его обратно.

– Вы хотите, чтобы я потом вернулся, сэр?

– Конечно, – холодно ответил Люк. – Возвращайся на старине Пози.

Парнишка нахлобучил шапку, которую мял в руках, шмыгнул носом и повел Бони домой.

– Что ж, как часто повторяет Сильвия, белые лошади приносят несчастье.

Его светлость ловко спешился и очутился на земле. Не говоря ни слова, он подошел к Розамунде и, обхватив ее за талию – ах какие у него восхитительно теплые ладони! – снял с седла.

Розамунда вздрогнула. Сила рук Люка и его близость заставляли ее чувствовать себя неуютно.

– Ваша сестра суеверна?

– Ну, я бы так не сказала. Просто мы обе осторожны. И все же…

– И все же что? – спросил Люк.

– Я в нерешительности. Не знаю, стоит ли говорить.

– Вы никогда раньше не проявляли нерешительности. – Герцог засмеялся, взял мерина под уздцы и повел к заросшей клевером полянке. При этом он смотрел на свою спутницу как-то странно, пожалуй, с излишней проницательностью.

– Вы хотите, чтобы я рассказала вам все то, что следовало рассказать в день моего приезда в Эмберли, – спокойно сказала Розамунда:

Люк промолчал, и она почувствовала, что никак не может заставить себя продолжать.

Но она все же вынудила себя заговорить и произнесла то, что отчаянно хотела скрыть.

– Вы полагаете, я стану отрицать, что была с вашим братом? – Розамунда внезапно обнаружила, что ожесточенно терзает перчатки – они уже были завязаны узлом. Она прислонилась к небольшому деревцу и решила не замечать, как обломанные ветки больно впиваются ей в спину.

В ответ Розамунда не услышала ни звука, ни даже шепотка.

– Я не могу этого сделать, – сказала она и посмотрела Люку прямо в глаза, чего никогда не делала ранее. – Дело в том, что я сама бесстыдно предложила ему себя.

Герцог подошел ближе, и миссис Берд увидела, как дергается у него щека.

– Генри был обаятелен. Женщины всегда вешались ему на шею, без всяких усилий с его стороны. В отличие от него мне приходится для этого потрудиться.

– Прекратите! Вы говорите так, будто все это было не важно.

– А это было важно? – Низкий тихий голос Люка согрел ее сердце.

Она проигнорировала вопрос и уставилась на свои старенькие туфли.

– Наш поступок стал известен лорду.

– Понимаю.

Ах да ничего он не мог понимать!

– Где это было? – полюбопытствовал герцог.

– На мысу в Перрон-Сэндс.

– Там, должно быть, чертовски неуютно. Никогда не мог понять привлекательности песка и запаха гниющих водорослей. На мой взгляд, они способны убить даже самое сильное желание.

Розамунду охватил гнев.

– Уверена, вы об этом ничего не знаете, проводя все свое время за книгами. Говорят… – Она запнулась и почувствовала страх. Пожалуй, все-таки, она сказала лишнее.

На физиономии его светлости появилась насмешливая гримаса.

– Говорят, судя по всему, Аги Фелпс и ей подобные, обладающие острыми как бритва язычками. Так что они говорят?

– Что вы повеса и затворник с богатым прошлым, – сообщила Розамунда и отвела глаза. – Но поскольку я, строго говоря, принадлежу к тому же сорту, то не обращаю на подобные речи внимания. Герцог фыркнул.

– Да? Пожалуй, это самая приятная вещь, которую я от вас услышал, Розамунда.

– Спасибо. – Она задумчиво вертела в пальцах прядь волос, которые уже довольно сильно растрепались. – Послушайте, что можно делать в кабинете целый день? Сестра сказала, вы не обедаете и не развлекаетесь с гостями.

– Вы очень ловко сменили тему, дорогая. Давайте вернемся к вашему рассказу. О вас узнали, а что было потом?

Розамунда снова отвела глаза.

– Я отклонила предложение Генри.

– Почему?

– Вы можете задавать сколько угодно вопросов, – нахмурилась миссис Берд, – но я, в свою очередь, могу на них не отвечать.

– Почему вы отказали ему? – не отставал герцог.

– Вы хотите унизить меня? Я уже расплатилась за все. Этого достаточно.

Он смотрел на нее горящими глазами.

– И все же почему?

– Потому что он меня не любил! – со злостью выкрикнула Розамунда. – Вот так. Теперь вы все знаете. А мне очень горько.

Люк повернулся к ней спиной, уперся рукой в дерево и опустил голову.

Розамунда не сомневалась, что герцог считает ее распутницей, достойной всяческого презрения. Что ж, в таком положении вещей есть и хорошая сторона. По крайней мере он не станет выделять ее из толпы гостей, чтобы позабавиться. Почему он для этой цели выбрал именно ее, Розамунда так и не могла понять.

– А вы любили его?

– Нет, конечно, – сухо сказала она. – Разве вы не слышали? У меня нет представлений о морали и о чести.