Скандальная репутация

Розамунда стала очень осторожна, и теперь служанка регулярно будила ее задолго до рассвета, чтобы предотвратить непрошеное вторжение Люка в комнату. Это было вовсе не трудно. Годы страха и несчастий научили ее вставать очень рано, чтобы хотя бы немного побыть в тишине и покое.

Но в Эмберли герцог не разрешил ей задумываться о прошедшем. Она должна была жить только сегодняшним днем. Ей следовало переживать захватывающие приключения, даже если временами Люк вовсе не казался довольным этим. Особенно в то утро, когда они отправились на берег к развалинам древней церквушки, которую, как говорили, посещали призраки былых прихожан.

Тогда было особенно жарко, и герцог не сумел подобающим образом скрыть неудовольствие, когда Розамунда предложила подняться на довольно высокую скалу, с которой должен был открываться великолепный вид на море, бьющееся о гигантские скалы.

– Передумали? – смеясь, спросила она. – Вы же сами сулили мне приключения и развлечения, чтобы стереть годы…

– Только совершенно безумная женщина может наслаждаться лазанием по горам в такую жару, – проворчал Люк, уворачиваясь от сыпавшихся сверху камней. – Я же говорил вам: лучше пойти поплавать.

Розамунда весело расхохоталась, заметив на его физиономии унылую гримасу.

– Я вымостил дорогу в ад, – вздохнул он.

Вспоминая тот день, Розамунда никак не могла поверить, что чувствовала себя так свободно с этим человеком, абсолютно не боясь высказывать свои мысли. Ничего подобного она не позволяла себе уже очень давно. Даже с Сильвией. Груз вины никогда не давал ей оставаться веселой и беззаботной. К горлу подступил комок, и она поставила чашку на блюдце.

Когда миссис Берд и Люк оказывались в компании других гостей, герцог сохранял холодность и высокомерную, слегка насмешливую манеру разговора, а она была вынуждена сносить далеко не самые доброжелательные взгляды присутствующих – презрительные, пренебрежительные, ненавидящие.

Этот человек наедине с ней и в обществе остальных вел себя совершенно по-разному. Это заставляло Розамунду постоянно держаться настороже. Возможно, когда они остаются наедине, он намеревается волочиться за ней? Когда же вокруг было много людей, герцог словно воздвигал вокруг себя высокую стену, и Розамунда, как, впрочем, и другие гости, не всегда осмеливалась заговорить с ним. Даже Теодора Тэнди иногда переставала хихикать. Розамунда искренне сочувствовала подхалимам, делавшим все возможное, чтобы добиться его внимания, и впадавшим в оторопь от его циничных реплик. Некоторые не понимали, что стали посмешищем. Им было легче. Однако большую часть времени герцог проводил, запершись в личных апартаментах.

Она хотела налить еще одну чашку шоколада, но кастрюлька оказалась пустой. Что ж, значит, так тому и быть. Раз любимый напиток кончился, а герцог еще не пришел, очевидно, сегодня не будет прогулки. Розамунда вздрогнула от легкого стука в дверь и, оглянувшись, увидела на пороге сестру. Сильвия не скрывала волнения.

– Ее светлость организовала морскую прогулку. Ты едешь с нами, Роза.

– Под парусами?

– Да. У герцога в Пензансе стоит на якоре яхта.

– Народу будет много?

– Я точно не знаю. Герцогиня сначала говорила что-то очень странное относительно ранних пташек, а потом ее глаза заблестели, и она заявила, что сегодня прекрасный день для поездки на корабле. Наверное, в основном там будут члены «Вдовьего клуба», но еще приглашена Чарити и, кажется, ее брат, – тихо добавила Сильвия.

Розамунда склонила голову набок и постаралась рассмотреть выражение лица сестры.

– По-моему, сэр Роули увлекся тобой.

– Ты ошибаешься, Роза! – горячо затараторила Сильвия. – Мне очень приятно общаться с его сестрой. Чарити – сама доброта и любезность. Грех так говорить, но я рада, что старого викария больше нет. Он был злобным и мелочным человеком.

– Послушай, Сильвия, – пробормотала Розамунда, взяв сестру за руку. – Ты еще ни о ком не говорила с такой злостью!

Сильвия отвела глаза.

– Я до сих пор содрогаюсь, вспоминая благочестивое выражение на лице твоего мужа, когда он по воскресеньям собирался в церковь и всякий раз напоминал тебе, что ты не можешь пойти с ним.

Розамунда порывисто обняла сестру и закрыла глаза.

– По крайней мере, у меня была ты – мое утешение. Знаешь, дорогая, на самом деле мне нравились воскресенья, когда, мы с тобой оставались вдвоем. Мы могли заниматься, чем хотим или гулять, не опасаясь наткнуться на соседей, которые тоже были на проповеди.

Сильвия высвободилась и отошла к окну.

– Роза, – тихо спросила она, – ты ведь присоединишься к нашей компании, не правда ли?

Розамунда заколебалась. Судя по тону сестры, это было для нее очень важно. Без сомнения, здесь замешан сэр Роули. Что ж, она готова была переплыть семь морей, если это принесет счастье ее милой Сильвии. Да и чем ей еще заняться? Шить? Одному Господу известно, как ей надоело это рукоделие!

– Конечно, – ответила она.

Часом позже вдовствующая герцогиня, суетясь словно наседка над цыплятами, доставила группу избранных в порт, пока остальные гости не успели прослышать о ее замечательном плане.