Скандальная репутация

Они подъехали к бухте в открытом экипаже, и Розамунда получила возможность полюбоваться красивым, но, увы, полуразрушенным строением на горе Святого Михаила. Шпиль древнего бенедиктинского монастыря смело пронзал низкие облака, вероятно, желая, во что бы то ни стало воссоединиться с небесным покровителем обители.

Судя по направлению ветра, день обещал быть вполне подходящим для прогулки. По небу с запада плыли небольшие облака. Утренняя дымка окутывала живописные домики, стоящие на берегу. Морские водоросли неопрятными кучами лежали на пляже и гальке у подножия горы, обнажавшейся только во время отлива. Было довольно прохладно, и Розамунда, захватившая только тонкую шаль, продрогла.

У нее перехватило дыхание, когда она увидела Люка Сент-Обина, стоящего высоко на мачте великолепной одномачтовой парусной яхты, на фоне которой снующие вокруг рыболовные суденышки казались смешными карликами. Самого же герцога от палубы, отделяло не менее шестидесяти футов.

Этот закаленный ветрами человек был командиром до мозга костей, хотя выглядел неофициально: коротко закатанные рукава, взлохмаченные ветром темные волосы.

Заметив на корме выполненную золотыми буквами надпись «Сердце Каро», Розамунда задалась вопросом: кто эта женщина, завладевшая душой герцога. Или, наоборот, он пленил ее? Розамунде страстно захотелось узнать, кого же столь сильно любил герцог, или любит до сих пор, поскольку так назвал свой корабль. Накануне она подслушала в саду, разговор двух замужних дам, сплетничавших о лорде Огонь-и-Лед и о разбитых сердцах, которые он оставил в городе. Причем одна из этих дам, самая красивая, была очень печальна.

Прелестная сестра герцога — Мэдлин — остановилась рядом с Розамундой у лакированных дубовых перил, а остальные столпились вокруг корзин для пикника, которые захватили с собой, — герцогиня спозаранку начала торопить гостей и не дала им толком позавтракать.

— Миссис Берд, бабушка сказала, вы с сестрой проведете с ней весь сезон.

— Да, она необычайно добра к нам.

У юной леди, которой еще не исполнилось и двадцати лет, были темно-каштановые волосы и глаза такого же цвета, как у брата. Но если выражение ее лица говорило о невинности и открытости миру, то облик герцога был сдержанным и суровым. Взглянув на Люка, Розамунда почувствовала смущение и тревогу.

— Бабушка добра только к тем, кто этого заслуживает. Уверена, вы об этом знаете. Я жду не дождусь, когда она, наконец, оттаскает Августину Фелпс и ее несносного барона за уши. Просто чудо, что это не случилось до сих пор. Думаю, она просто не хочет даже намека на скандал перед венчанием.

В одном все Сент-Обины были удивительно схожи: они говорили то, что думали, и терпеть не могли глупцов. Розе хотелось бы, чтобы она могла позволить себе то же самое. Однако дни, когда она могла беседовать с кем-либо, не обдумывая каждое слово, давно уже канули в Лету.

— Вы когда-нибудь были в Лондоне?

— Нет, никогда, леди Мэдлин. — Розамунда понимала, что столь странный ответ требовал разъяснения, но не хотела говорить об этом.

— Пожалуйста, называйте меня просто Мэдлин. И, надеюсь, вы мне тоже разрешите обходиться без лишних формальностей.

— Конечно, если хотите, — тихо ответила Розамунда.

Яхта немного накренилась на левый борт, когда отходила от пристани, и ветер почти сразу надул паруса. Три матроса сворачивали швартовы.

— Вы прекрасно проведете время, когда уедете в Лондон вместе с бабушкой и остальными дамами. Обязательно заставьте брата показать вам достопримечательности, в первую очередь Тауэр. И пусть он сводит вас в театр. Но больше всего мне нравится Воксхолл ночью. Это потрясающе. Вы должны делать все, что положено — есть клубнику, запивая ее шампанским, и танцевать под звездами и фонарями, стоящими между деревьями.

— Я и не думала, что его светлость тоже поедет.

— Обязательно! Люк никогда не живет в сельских поместьях долго. Это возвращает его… В общем, он предпочитает город. Кроме того, Ата нигде не остается надолго без него, — сообщила Мэдлин.

Питер Мэллори, лорд Лэндри, подошел к невесте, обнял ее и закружил по палубе, позабыв о приличиях. Юная леди засмеялась, и ее счастливое лицо заставило Розамунду грустно улыбнуться.

Лорд Лэндри отбросил со лба вспотевшие волосы и снова нахлобучил на голову старую соломенную шляпу.

— Я здесь делаю всю работу. Неужели так будет всегда после свадьбы? Скажи. Я должен знать, что меня ждет!

Мэдлин с напускной скромностью подняла глаза на будущего супруга.

— Думаю, что да. Миссис Берд как раз объясняла мне, как важно для супружеского счастья с самого начала установить основные правила. — Мэдлин покосилась на Розамунду и подмигнула ей. — Первое из них заключается в том, что мужчина обязан трудиться целый день, а дама — прогуливаться вокруг, играя роль нежного цветка, чтобы мужчина чувствовал себя сильным и обязанным ее защищать.

Лорд Лэндри захохотал.

— Насколько я понимаю, твой брат запретил тебе лазать на мачту и помогать матросам ставить паруса. Не волнуйся, дорогая. После свадьбы тебе не придется бездельничать.

Мэдлин надула губки.