Скандальная свадьба (СИ)

— Считаешь, я бы отдал нашу, — он выделяет последнее слово, — дочь кому попало?

Мама вопреки привычному сценарию не извиняется и не отступает.

— Можешь злиться на меня, можешь ругать и наказать. Но я знаю, как уязвима может быть жена в доме мужа.

Впервые я слышу, как звенят в ее голосе злость и решимость. Отчим мрачнеет, словно понимает, о чем речь.

— Ты мужчина, ты мой муж. И я всегда шла за тобой без лишних вопросов. Но сейчас ситуация иная. И я имею право знать, кого ты выбрал в мужья для Аиши.

Повисает крайне тяжело молчание. Я не знаю, что будет дальше — мама с мужем редко ругались. Да что там — я даже не вспомню, когда это было в последний раз. Она очень ловко и умело всегда решала разногласия. По — женски мягко, как она говорила.

Но сейчас ситуация явно выходит из — под контроля. И мне хочется, чтобы мы просто уже перестали это обсуждать — как бы мне ни было интересов узнать побольше о женихе, я не хочу, чтобы родители ругались. Однако то, что я слышу дальше, оказывается куда большим ударом, чем сама новость о новой свадьбе.

— Что ж, справедливо, — произносит отчим. — Таир увез Аишу в тот злополучный день из отеля. Это с ним на записи она была. И это он привез ее домой тем вечером. Наша дочь выйдет замуж за того, кто ее опозорил.

— 9 Аиша —

Даже захоти я возмутиться или отказаться от такого, не смогла бы. Попросту не произнесла бы ни слова.

Тот самый, кто увез…

Я до сих пор лишь урывками могу вспомнить тот вечер. И когда на свадьбе Арсен продемонстрировал всем запись, даже не поверила, что со стороны все выглядело именно так. Ведь я не помню, чтобы этот самый Салманов нес меня на руках. Но видимо, так и было — очнулась я уже у него в машине. Испуганная, дрожащая. Тот мужчина в номере так меня напугал, что я уже готова была попрощаться с жизнью.

— Ты шутишь? — спрашивает мама. Она бледная. Растерянно смотрит на отчима. — Скажи, что это шутка, пожалуйста!

— А что такое? — холодно спрашивает он. — Чем ты недовольна?

— Он… Он же… Это же… Все будут думать, что…

Тут отчим снова выходит из себя и шарахает кулаком по столу.

— Ты вроде бы уверяла, что наша дочь ни в чем не виновата, — говорит он. — Так?

— Так. Я верю Аише. Но остальные…

— Что остальные? Аиша выйдет за него замуж, это ясно? Или ты решила, что у тебя есть право перечить мужу? Хочешь показать дочери, как жена может вести себя? Научишь ее уму — разуму, поделившись своим богатым опытом?!

Впервые родители ссорятся вот так. Мама становится белой как мел. В ее взгляде появляется такая боль, что я глазам не верю. Она замирает, затем опускает взгляд в тарелку, а спустя несколько мгновений молча выходит из — за стола.

Отчим шумно выдыхает, качает головой, и я отчетливо понимаю — он жалеет о своих словах. Но почему же тогда молчит?

— Я могу пойти к ней? — тихо спрашиваю, понимая, что маме я сейчас куда нужнее, чем за столом.

— Прости, Аиша, — вдруг говорит дядя Хасан совсем не то, что я ожидаю. — Я виноват перед твоей матерью. Мне это и решать. Не думай о ней плохо. Она просто очень тебя любит.

На глаза наворачиваются слезы. Я редко слышала от отчима что — то о чувствах. Он, скорее, мужчина дела. И мама не раз подчеркивала, что настоящая любовь проявляется в поступках.

— Убери со стола, — просит он и уходит вслед за мамой.

После разговора остается крайне неприятный осадок. Мне очень хочется пойти к маме, но я не смею ослушаться. В конце концов, ей и отчиму надо поговорить — он же ее обидел. Я могу лишь догадываться, что имелось в виду. Мама вышла замуж второй раз, когда мне было почти шесть лет. Казалось бы, мало. Но я уже тогда запомнила, что теперь у меня будет новый папа. Однако слово “папа” крепко ассоциировалось у меня с побоями. Поэтому я так и не смогла отчима назвать иначе как дядя Хасан. Он, правда, и не требовал.

Своего родного отца я практически не помню — лишь отдельные образы. Запомнился момент, как он бил меня, причем довольно сильно. И то, что мама часто плакала. Когда я подросла и стала спрашивать про него у мамы, она отказывалась отвечать. Сказала, что эта страница перевернута, и что мой биологический отец не появится больше в моей жизни — ведь он умер.

Весь вечер провожу одна — в нашем доме достаточно места, чтобы не мешать друг другу. Так что когда родители так и не спускаются из спальни, я смиряюсь, что им совсем не до меня, и ухожу к себе в комнату.

Я испытываю страх от новости, что опять стану невестой, что снова будет свадьба.

Слишком живы и болезненны воспоминания о том, что случилось.

Не знаю, можно ли доверять тому, кто увез меня, фактически сделав мишенью для позора. Ведь наверняка мог позвонить моему отцу, или как — то иначе выйти из ситуации, а не увозить в своей машине. Впрочем, я сама виновата, что поверила Мадине и оказалась в той ситуации. А мужчины… С них всегда спрос невелик. Позор всегда только для девушки.

На следующее утро мама заходит ко мне в комнату как ни в чем не бывало.

— Дорогая, пора просыпаться, — говорит она, расшторивая окна. — У нас не так много времени.

— Ты о чем? Разве мы куда — то едем?

— Нет, Аиша. Это к нам приедут гости.