Скандальная свадьба (СИ)

А я даже не заметила, что он тут есть. Дверь Таир прикрыл неплотно, и до меня все же долетают обрывки разговора.

… Нет, я не побегу на поводу у этого щенка…

… У меня сегодня свадьба, вообще — то!

… Если я приеду, значит, они добились своего!

Судя по интонации, разговор не из приятных. Я догадываюсь, о чем речь — видимо, произошло что — то нехорошее. Могла ли это быть еще одна провокация?

Когда — то я мечтала, что день моей свадьбы станет самым счастливым для меня. Что я запомню его на всю жизнь и буду рассказывать детям, показывать фотографии. Делиться опытом с дочерью.

В итоге же этот день и правда запомнится. Но вовсе не счастливым предвкушением новой жизни.

И от этого очень горько.

Вскоре Таир возвращается, и по его взгляду я понимаю — муж взбешен. Молча жду, не зная, как успокаивать его в таком состоянии. Мне надо уйти? Или наоборот?

— Выйду, пройдусь, — отрывисто бросает он и направляется к двери.

Меня же разрывают противоречия. С одной стороны — я рада этому. Агрессия меня пугает. С другой — чувствую разочарование. Он не хочет поделиться со мной тем, что его гложет. Не хочет довериться, отгораживается стеной из вежливости.

— Да, конечно, — говорю ему в спину.

Однако Салманов тормозит, уже открывая дверь. Оборачивается.

— Твои вещи в шкафу. Возможно, их разложили не совсем верно. Но тебе есть во что переодеться. Я скоро вернусь, не думай о плохом. Просто успокоюсь.

Я остаюсь одна, растерянно оглядываюсь. Может, это и хорошо — так у меня будет возможность осмотреться в комнате и как — то привыкнуть к новой обстановке.

В шкафу действительно нахожу свои вещи. Далеко не все — только те, что мама помогла мне упаковать. Сложность в другом — сама я не смогу справиться со шнуровкой платья. Одеваться мне помогала мама. Теперь же я, как ни стараюсь, дотянуться до потайного замка не выходит.

Это не просто злит, но и расстраивает. Представляю, как Таир придет и увидит, что я так и стою в этом несчастном платье. Красивом, да. Но муж ни разу не сказал мне об этом. Хотя я все же старалась, несмотря на то, что не испытывала того приятного волнения, что в первый раз.

Меня посещает мысль позвонить маме и спросить, как быть. Но я отбрасываю ее, испугавшись сделать еще хуже. Мама любит меня и переживает. Если она захочет вмешаться, то вряд ли моему мужу это понравится.

Устав стоять, я осторожно присаживаюсь на постель. Она большая. Даже огромная. Глядя на кровать, я представляю, что уже сегодня ночью буду лежать рядом с мужем, и он…

Что он будет делать? Все — таки предъявит права на то, что принадлежит ему по закону? Или все же проявит участие и даст мне привыкнуть к нему хоть немного?

Таир авторитарный, в чем — то жесткий. Он и пугает меня, и одновременно восхищает.

Устав ждать, укладываюсь на постель, обещая себе, что это только на пять минуточек. Потом я обязательно встану и дождусь мужа, как и полагается хорошей жене.

Будит меня осторожное прикосновение к плечу.

— Аиша, — слышу голос мужа. Сладко улыбаюсь. Сейчас он говорит со мной совсем иначе. Какой же он во сне другой.

Вздыхаю и шепчу:

— Ты вернулся…

Улыбаюсь, представляя, что сейчас я наберусь смелости и все же расскажу то, о чем не имею права молчать.

— А ты сомневалась? — слышу в голосе Таира усмешку.

А следом чувствую поцелуй. Вполне себе реальный…

— 24 Аиша —

Резко открываю глаза и изумленно смотрю на мужа, который нависает надо мной. Губы горят от его откровенного поцелуя. Совсем как тогда, в машине.

В горле резко пересыхает.

— Ты не разделась.

Стыдливо прикрываю глаза и отворачиваюсь.

— Я не могла расстегнуть платье.

Муж почему — то совершенно не торопится мне помогать или как — то комментировать мои слова. Его взгляд медленно скользит по моему лицу, движется ниже, к плечам, груди.

— А знаешь, это даже хорошо, — говорит он, наконец. Вот только голос у Салманова становится ниже, гуще.

Очень медленно муж отстраняется, подает мне руку и помогает встать. Обходит сзади и прикасается к шее — проводит по ней пальцами, а у меня вдоль спины мурашки.

Необъяснимое томление и волнение охватывают меня.

— Там должен быть потайной замок, — говорю, а сама не узнаю своего голоса.

Чувствую осторожное прикосновение к пояснице.

— Тебе очень идет.

Кажется, это первый комплимент от мужа. И, конечно же, я реагирую. Смущаюсь, прикрываю глаза и медленно выдыхаю, прислушиваясь к собственным ощущениям от того, как медленно и очень осторожно ко мне прикасается Таир.

Словно я — очень хрупкая, и меня надо беречь.

Мама долго возилась, прежде чем застегнуть на мне платье. Я готовлюсь к тому, что Салманову понадобится времени не меньше, но он справляется неожиданно быстро. И в ответ на это внутри я ощущаю неожиданный укол — может, он многих вот так раздевал? Раз так легко справился.

Одергиваю себя, напоминая, что это девушка должна быть чиста и невинна. Мужчина же… Мужчинам многое прощалось и позволялось. Такова правда жизни.

Платье невесомо спускается все ниже, оседает белым облаком у моих ног, тогда как я сама остаюсь в одном белье.

Очень — очень откровенном белье.