Скандальная свадьба (СИ)

Когда жена замолкает, а затем резко оборачивается, кажется, мир вокруг нас замирает. Будто испаряется. И я уже едва слышу, как жена брата бормочет что — то невнятное и проскальзывает мимо меня.

Аиша смотрит на меня во все глаза. И кажется, в них — целый мир. Впрочем, так и есть. Она и наш ребенок — моя новая вселенная.

Медленно прохожу в комнату, закрываю за собой дверь.

Жадно разглядываю ее, пытаясь запомнить.

Мы не виделись две недели.

Две гребаных недели она лишь снилась мне. И за эти дни я четко осознал тот факт, что жена стала мне куда ближе, чем я рассчитывал.

— Привет, — пока меня хватает лишь на это.

— Привет, — робко отвечает она. Пугливо смотрит в ответ, а меня рвет на части от желания, чтобы она смотрела как раньше — с любовью.

— Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, хорошо. С ребенком все в порядке. Врач сказал, никаких осложнений нет, а токсикоз скоро пройдет.

Она бледная, измученная. Совсем не такая, какой я ее видел в последний раз.

Осторожно подхожу, чтобы не напугать, присаживаюсь перед ней на корточки и беру ее ладони в свои.

— Прости за то, что сорвался в больнице. Мне стоило лучше контролировать эмоции.

Вижу в ее глазах слезы. Она смаргивает их, пытается держаться. Моя сильная девочка.

Моя любимая девочка.

— Все в порядке. Я сама виновата. Ты был во всем прав. Это я подвергла опасности нашего ребенка.

Она говорит заученным голосом. Словно много раз репетировала этот разговор. А я — то хочу ее обратно — живую, настоящую.

Слова — не то, что сейчас поможет. Поэтому делаю то, что точно сработает — подаюсь вперед и целую свою жену, давая понять, как скучал.

— 40 Аиша —

Я боюсь поверить, что это взаправду. Не надеялась даже, что Таир прикоснется ко мне. Но он смотрит так внимательно, так цепко. Будто пытается прочесть мои мысли. Извиняется, чем окончательно вгоняет меня в ступор.

Муж, получается, слышал наш с Аминой разговор. И от этого дико стыдно. Он же посчитает меня слабой размазней. Поэтому я стараюсь держаться, отрешенно говорю правильные фразы, лишь бы осталась хоть маленькая надежда, что Салманов не отвернется от меня.

А затем он внезапно меня целует.

Я так скучала по нему, так тосковала, что в этот момент перестаю думать о том, как правильно себя вести, как лучше сделать. Я тянусь к мужу, отвечаю на его поцелуи, обнимаю. Если это лишь жалкая подачка с его стороны — пусть. Я готова и на это. Так сильно он мне сейчас нужен!

— Соскучился дико, — шепчет Таир. — Очень, детка. Хочу тебя. Тебе же можно?

Я не успеваю за ним — оказываюсь уложенной на спину, а надо мной — муж с жадным темным взглядом, который шарит по моему лицу, шее, груди.

Ладонь Таира ложится на нее, чуть сжимает.

— Увеличилась, — довольно замечает он. А затем наклоняется и сжимает зубами острый сосок прямо так — через одежду. И от этого только острее чувствуется.

— Таир, я …

— Что? — Он тормозит, отстраняется и смотрит мне в глаза. Кажется, муж совершенно дезориентирован. Мы будто вернулись обратно в наш уютный мирок.

— Я люблю тебя, — слова срываются сами собой. Я ничего такого не планировала. Да и не после того, что наделала. Но Салманов вдруг мягко улыбается. Ловит мои губы своими, целует так тягуче — медленно и сладко.

— И я, похоже, тоже, — шепчет в ответ. — Никогда не думал, что такое возможно.

— Ты не собирался любить меня?

Язык мой — враг мой. Женское самолюбие вдруг неожиданно остро воспаляется от его слов.

Таир шумно вдыхает, чуть приподнимается и очень внимательно смотрит мне в глаза.

— Я ничего такого не планировал. Считал, что буду уважать тебя и беречь. Защищать и обеспечивать. Я не предполагал, что умею испытывать нечто подобное. Но ты… — он прикрывает глаза, медленно выдыхает. А когда снова смотрит на меня, то внутри сладко ноет от предвкушения. — Ты стала для меня слишком важна и нужна. Наверное, так и зовут любовь — когда не хочешь спать в пустой постели. Когда хочешь просыпаться с одной и той же женщиной. Когда хочешь дочку с ее глазами.

— Ты хочешь дочку? — охаю удивленно.

— Ну, пацаны у меня уже есть — два чертенка от Рамиля, — ухмыляется муж. — Так что, надеюсь, там у нас растет принцесса, — он осторожно прикасается ладонью к моему животу. И у меня слезы наворачиваются от этой нежности.

Так это трогательно!

— Но ведь может быть и мальчик.

— Может быть, — легко соглашается Салманов. — Тогда после пойдем за девочкой. А сейчас дай мне, наконец, утолить голод. Я слишком долго тебя не видел.

— Но ты ведь…

Муж раздраженно фыркает.

— Да, так было надо. Тебе было безопаснее находиться здесь, под присмотром у Рамиля.

— Подожди, — упираюсь ладонями ему в грудь. Таир уже на взводе, но все же тормозит. — То есть это не наказание было?

Он тихо матерится, а я краснею.

— С чего ты вообще такое взяла?

— Ты отослал меня после моего проступка и не звонил…

— Потому что иначе бы сорвался и приехал. А в тот момент это было опасно. Я не хотел подставлять тебя под удар.

Кажется, невозможно любить человека еще сильнее. Но как же это у меня выходит?