Скандально известная

Боже, что она наделала? Позволила совершенно незнакомому мужчине посадить ее к себе на колени, целовать и ласкать ее обнаженную грудь. И даже не могла сослаться на то, что он сделал это силой. Потому что это была неправда. Можно было отказаться целовать его, но беда заключалась в том, что она сама хотела этого. И Клер была тут ни при чем.

Ее одежда была в беспорядке; волосы, в которых за несколько минут не осталось ни одной шпильки, рассыпались по плечам. Что он о ней думает? Габби вспыхнула от стыда, сообразив, что выглядит девицей легкого поведения, потаскушкой, шлюхой.

Да. Она вела себя с ним именно так.

Но сейчас она не желала думать об этом. Если Уикхэм поймет, до какой степени ей стыдно, она умрет от унижения.

Поэтому Габби сделала глубокий вдох и вздернула подбородок.

– Думаю, теперь вы не будете спорить, что условия сделки выполнены, – гордо и холодно сказала она.

Затем Габби повернулась к нему спиной, с достоинством вышла из комнаты, закрыла и заперла за собой дверь. А потом юркнула в свою холодную, одинокую постель.

25

Как и предсказывала леди Сэлкомб, на следующий день их осадили визитеры: некоторые видели их в опере, а остальные просто слышали, что они там были. Среди них было несколько дальних родственников, в том числе Хендреды, кузины Габби, и Дайсарты, родня Клер. Одними из последних явились жена кузена Томаса леди Мод Бэннинг с двумя дочерьми – Дездемоной и Тисби. Тисби успешно дебютировала год назад и теперь была достопочтенной миссис Чарльз Фоули.

Когда Стайверс доложил о вновь прибывших, Габби, которая вместе с Клер была в гостиной и развлекала гостей, приехавших раньше, встала, чтобы поздороваться с родственниками.

– Леди Мод Бэннинг, достопочтенная миссис Фоули и мисс Бэннинг.

Несмотря на давнюю неприязнь между двумя семействами, Габби улыбнулась, обменялась легкими поцелуями с. леди Мод и ее дочерьми и представила их другим гостям; впрочем, выяснилось, что все они уже знакомы. После нескольких минут общей светской беседы пришедшие ранее откланялись. Образовались две группы: Габби и леди Мод сели в кресла у высоких окон, выходивших на площадь, а Клер, Дездемона и Тисби устроились на диване у камина.

Габби смотрела на трех девушек и злорадно ликовала. Леди Мод была хрупкой блондинкой и когда-то считалась красавицей. Ее дочери тоже были блондинками, одна пшеничной, другая льняной, и унаследовали от матери стройную фигуру. К несчастью, все остальные черты достались им от отца – кузена Томаса: у обеих были бледно-голубые глаза навыкате и скошенные подбородки. У «льняной» Дездемоны было круглое лицо и прискорбная склонность к веснушкам; напротив, лицо Тисби было таким длинным, что напоминало морду лошади. Клер не было равных в любой компании. Но в окружении блеклых, белобрысых кузин ее яркая красота сияла как маяк в штормовую ночь.

– Ну, должна признаться, я никогда не думала, что ты можешь так выглядеть, – недовольно сказала леди Мод, кисло изучая простое, но изящное платье Габби из лазурно-голубого крепа.

Благодаря стараниям парикмахера, присланного тетей Августой утром, непокорные кудри Габби были подстрижены и уложены самым тщательным образом. Парикмахер счел, что ее типу лица больше всего подходит узел на макушке с несколькими обрамляющими лицо завитыми локонами. И платье, и прическа были безукоризненными, и жене кузена было не к чему придраться.

– Благодарю, – сдержанно ответила Габби, хотя тон леди Мод был еще менее лестным, чем ее слова.

Пытаясь найти тему для беседы с особой, которая никогда не скрывала своей неприязни к дочерям покойного графа, она снова посмотрела на оживленно беседующих девушек.

– Кузен Томас говорил мне, что вы гостили у родителей мужа Тисби.

– О да! Они милейшие люди. Ежегодный доход Чарльза – ее мужа – составляет восемь тысяч фунтов, так что брак оказался очень выгодным, несмотря на отсутствие титула. Хотя для Моны я хотела бы несколько большего.

Она самодовольно посмотрела на младшую дочь, но нахмурилась, увидев рядом с ней Клер.

– Значит, Тисби можно поздравить, – сказала Габби. – И я не сомневаюсь, что вскоре смогу поздравить и Дездемону.

– Да, конечно. Твоя сестра довольно миленькая, – вынуждена была признать леди Мод. – Если бы не темные волосы – которые, к несчастью, сейчас не в моде – и недостаточно благородные предки по материнской линии, она могла бы иметь успех в обществе.

– Я все же надеюсь, что так и будет, – непринужденно ответила Габби, без труда распознав ревность, и ответила оскорблением на оскорбление: – Кстати, Дездемона сегодня тоже неплохо выглядит.

Впрочем, ее последняя реплика не была лишена искренности. За время, прошедшее с их последней встречи, Мона действительно похорошела.

«Возможно, – со внезапной искоркой злобы подумала Габби, – леди Мод поливает дочь тем самым лосьоном от веснушек, о котором когда-то говорила Туиндл, старавшаяся защитить своих воспитанниц».

Леди Мод явно гордилась своей дочуркой.