Скандальные признания

— За исключением моего шурина, — сухо сказал Эллиот. — Он был у меня этим утром и тонко намекнул, чтобы я перестал этим заниматься. Сложил два и два и получил, черт подери, четыре.

Дебора распахнула глаза:

— И что он собирается делать?

— О, тут нечего бояться. Я дал ему отповедь, и он даже не подозревает о вашем участии. Алекс не станет доносить. Он не хочет, чтобы меня отдали под суд. Кроме того, это расстроило бы Лиззи, а он готов сделать все что угодно, лишь бы она не расстраивалась.

— Все равно, Эллиот, вам становится слишком опасно продолжать свою миссию.

Он пожал плечами:

— Тут проблема скорее в том, что я практически исчерпал список жертв, тех, кого можно считать персонально ответственными. Хотя, полагаю, я могу превратиться в Робин Гуда. — Эллиот усмехнулся. — Кради у богатых и отдавай бедным. Этим можно заниматься хоть всю оставшуюся жизнь.

— Подозреваю, в этом случае ваш шурин превратится в шерифа Ноттингемского, — хихикнула Дебора. Она покрутила в руках перчатки. — Но этого мало, не так ли? Сколько бы Павлин ни крал, этого все равно не хватит на триста тысяч демобилизованных. Как видите, я слушала вас внимательно. Не важно, насколько вы преуспеете, потребность всегда будет намного больше. Триста тысяч человек — это невероятно много. Не говоря уже о тысячах тех, кто не вернулся домой или вернулся, но слишком искалечен, чтобы работать. При таких масштабах ваши кражи все равно что слону дробина.

— Вы удручающе правильно излагаете.

— Я совершенно не хочу принизить то, что вы уже сделали, — искренне сказала Дебора. — Не могу выразить, как я восхищена вами. Вы помогли мне осознать, насколько эгоистичной стала моя жизнь. Вы заставили меня над этим задуматься, и я тоже захотела помочь. Меня не волнует, что вы нарушаете закон ради своих целей. Такой закон заслуживает, чтобы его нарушали, если это хоть немного поможет страждущим.

Губы Эллиота вновь растянулись в улыбке.

— Спасибо, — произнес он. — Если меня арестуют, я найму вас говорить в суде от моего имени.

— Искренне надеюсь, что так не произойдет, — коротко ответила Дебора.

— В этом мы с вами сходимся, — ответил Эллиот, уже жалея о своем легкомысленном замечании. Де бора снова спряталась за высокомерным взглядом. — Простите, я не хотел вас расстроить.

Поджав губы, Дебора с минуту изучала его лицо. Потом, видимо удовлетворившись, серьезно кивнула своим мыслям. Эллиота всегда смешила эта ее привычка. Он сдержал улыбку и ободряюще посмотрел на нее:

— Похоже, у вас есть план, как найти деньги, не совершая кражи. Продолжайте, пожалуйста, я весь внимание.

— Хорошо. Те филантропы, что не занимаются взломом домов, обычно собирают деньги буклетами и проповедями, но буклеты очень скучны, а проповедники, в большинстве своем, скорее напыщенны, чем интересны, — сказала Дебора. — Неудивительно, что они больше распускают перья, чем собирают монеты. Мне кажется, нам нужно какое-то интересное повествование. Драматичная история о реальном человеке, а не очередной кусок застарелой полемики. Если хорошо передать, каким он был веселым, храбрым и поземному грешным, рассказать языком романа о его жизни, как он страдал и погиб, кто нас не услышит? И тогда уже никто не сможет остаться равнодушным к его судьбе.

Дебора говорила быстро, без остановки, желая, чтобы он понял и разделил ее энтузиазм. Она наклонилась вперед и продолжила, глядя ему в глаза:

— Я говорю о Генри. О его храбрости, принесенной им жертве и трагически оборванной жизни. Такую историю стоит рассказать, вам не кажется? Я — писательница и смогу это сделать, но мне нужна ваша помощь. Что вы об этом думаете? — Она откинулась на спинку стула, смахнула со лба несуществующую прядь и с надеждой посмотрела на него.

— Даже не знаю, что сказать, — ответил несколько ошарашенный Эллиот. — Какая помощь вам от меня нужна?

— Расскажите мне о Генри. Покажите, на что идут деньги Павлина. Помогите понять, в чем нуждаются эти люди. Помогите достучаться до тех, кто не слышал тогда и не услышал сейчас. Такая история может многое изменить, если попадет в нужные руки. Например, в ваши.

— И что мне с ней делать?

— Не знаю, — честно призналась Дебора. — Я надеялась, у вас появятся какие-нибудь идеи. — Она усмехнулась. — Хотя я не пошла бы с этим в парламент. Откровенно говоря, чем больше я об этом думаю, тем меньше представляю вас в политике с Веллингтоном и ему подобными.

— Здесь я с вами полностью соглашусь. — Эллиот забрал у Деборы ее новые перчатки и вместе со шляпкой убрал на прикроватный диванчик. — Сестра и ее муж уже пытались представлять меня истеблишменту, но, вынужден констатировать, чем больше я видел его представителей, тем больше убеждался, что не хочу к ним присоединяться.