Скандальный Альянс

В голове абсолютный туман. Перед глазами всё плывёт и так темно. Я устала от темноты. Неожиданно где-то вспыхивает искра света.

Дерик…

Мои губы не двигаются. Я слышу только гул… он вокруг меня…

– Не торопись, Джина. Дай себе время…

Мне хочется закричать. Двинуться хоть немного. Показать ему, что я слышу его, но только сил не хватает.

Моя жизнь всегда была чётко выстроена. Я знала, во сколько проснусь. Знала, когда приду домой. Знала, что в моём холодильнике ни черта нет. Но у меня никогда не было определённой цели. Я просто плыла по течению и думала, что и так сойдёт. Кому нужна моя жизнь? Никому. Я всего лишь очередной никчёмный человек на этой планете, как и ещё несколько миллиардов таких же. Я не была выдающимся учёным и, в принципе, этот мир мог бы и без меня вполне себе нормально существовать. Да, так было до тех пор, пока я не встретила Дерика и не узнала, сколько же зла можно причинить, убеждая в том, что это хорошо. Я тоже неидеальна, но стремилась к тому, чтобы мои минусы никогда не сыграли против меня. А должна была не бояться говорить, не бояться чувствовать. Просто не бояться жить. Страх парализует. Он овладевает сознанием и причиняет боль. Страхом можно манипулировать. Мой опыт плохой, но в нём есть лучи света. Это те, кого я люблю. Именно так. Я люблю людей, хотя порой они меня раздражают и злят, но всё же люблю их. Кем бы они ни были, но моё сердце теперь открыто для любви. Я не хочу бояться. Не хочу больше совершать ошибок. А они будут. Нельзя себя защитить от них. Это нормально. Только не смерть. Умирать больно и страшно. Да, именно так, зная, кого ты оставляешь в мире живых, больно отпускать их руку. Больно не успеть сказать всего. Больно закрывать глаза. Больно…

Сознание в который раз возвращается ко мне, и я открываю глаза. Дождь стучит по стеклу, мой взгляд, ещё немного расфокусированный, переходит на тёмные, яркие и такие сочные тёмно-карие глаза. Больше не чёрные. Не совсем чёрные. В них есть краски. В них есть жизнь. В них так много всего…

– Дерик…

Он улыбается мне и кивает.

– С возвращением, американка. Признаюсь, ты меня довольно сильно напугала. Давай, всё же немного сбавим обороты, да?

Я не могу улыбнуться. Губы едва двигаются.

– Не чувствую… ног… и…

– Да. У тебя переломы и много повреждений, но это ничего. Ты окрепнешь и встанешь на ноги. Мы будем учиться ходить с тобой снова. Ты и я. Главное, не убегай от меня, иначе я начну седеть намного раньше. Вряд ли ты будешь рада видеть меня таким…

– Прости меня… я… не знала… прослушка там была… я…

– Тише-тише. Не думай об этом, Джина. Всё закончилось. Та дверь закрыта, открывается новая. Нандо в полном порядке. Мы понесли минимальные потери. Скоро ты увидишь всех, но не сейчас. Отдыхай. Тебе нужно набраться сил, потому что я буду с тобой ругаться. Может быть… не сегодня. Но ссориться мы будем, а для этого тебе нужно окрепнуть. Наберись сил и потом покричи на меня. Отдыхай… я буду рядом…

Когда вижу сына с двумя выросшими нижними зубами, то я плачу. Мне сложно дышать. Я не могу двигать ногами и одной стороной тела, вообще. Я снова плачу, дотрагиваясь до его щеки, и сил больше нет. Ладонь падает на постель. Я плачу. Плачу оттого, что беспомощна. Плачу, видя сожаление в глазах Сабины. Плачу, когда Дерик забирает Нандо и держит его на руках. Плачу, когда он подносит его ближе, чтобы я могла его поцеловать. Просто плачу… не так я бы хотела жить.

Дерик подносит ложку с супом к моим губам, а в горле ком. Столько дней прошло, и я до сих пор не могу принять того, что у меня так много повреждений, мадам Горади мертва, мать Дерика скончалась в больнице, Кристин изгнана из страны и осталась одна. Все жалеют меня, а это душит.

– Джина, – Дерик тяжело вздыхает и убирает ложку.

– Ты должен… меня ненавидеть… я же…

– Нет, – резко перебивает мой шёпот. – Нет. Ты ошибаешься. Я не должен ненавидеть никого. Я должен быть в эту минуту здесь с тобой. Вот всё что я должен.

Перевожу взгляд с его решительного лица. Больно внутри оттого, что он находится рядом со мной и делает ужасные вещи. Переворачивает, моет и кормит меня. Когда просыпаюсь, вижу рядом его. Засыпаю, он тоже здесь. В основном он рассказывает про успехи Нандо: как он ползать начал, что сегодня ел. Конечно, остальные тоже посещают меня, но, кроме печали, в их глазах ничего нет. Единственный, кто сохраняет позитивный настрой – Дерик. Это странно. Даже немного пугающе для меня.

– Я убила… я соврала… я не смогла…

– Убила не ты, а она. Соврала, а я не поверил. Ты смогла защитить сына, Джина. Ты пожертвовала всем, ради него. Посмотри на меня.

Нехотя поворачиваю голову.

Его мягкая улыбка вынуждает меня ненавидеть себя. Я потеряла ребёнка. Он не выдержал такого удара. Не выдержал такой матери. Я потеряла веру в хорошее. Я потеряла себя в этом обездвиженном теле. Я потеряла…