Скандальный брак

— Если нужна будет помощь — моя или моей семьи — ты всегда можешь к нам обратиться.

На предложение Ромы Пушин-младший отвечает благодарностью. Они вряд ли друзья. Я вообще сомневаюсь, что у моего Ромы много друзей, но он не бросает слов на ветер, а значит действительно готов будет помочь.

Интересно, а меня простить за ложь он будет готов?

— Давай не будем о грустном. Лучше представь мне свою очаровательную…

Мужчина поворачивается ко мне, смотрит внимательно и хмурится. У меня же сердце ухает в пятки.

— Разве вас нужно представлять? Я думал, вы знакомы…

А потом еще раз уже от слов Романа.

Черт-черт-черт… Вот черт!

Конечно, он думает, что я знакома с семьей Пушиных, мы же встретились на похоронах!

А в глазах Андрея я вижу сомнения. Сначала не понимаю, что они значат, а потом озаряет — он меня не помнит!

Я кажусь ему знакомой, но откуда он меня помнит — никак не может разобраться!

— Мирослава, я помогала вашей сестре с устройством свадьбы, — в миллионный раз вру, спасая свою шкуру. Привычно ставлю на зеро и молюсь, чтобы сработало.

Я знаю, что у младшей дочери умершего Пушина свадьба была не так давно — это обсуждалось на похоронах. Почти на сто процентов уверена, что её старший брат не интересовался личностью организатора. Да и проверять не станет.

Мою версию мужчина принимает. Складка между бровей разглаживается, он протягивает: «а-а-а-а, точно!», даже не подозревая, какое облегчение дарит лгунье-гробовщице.

— Соня была очень довольна организатором. Все уши нам прожужжала, помню. Даже подумать не мог, что это невеста Багирова! — Андрей переводит взгляд на Багирова, они друг другу улыбаются, а я на секунду закрываю глаза и сглатываю.

Всё же прекрасно, что сильные мира сего никогда не запоминают лица обслуживающего персонала.

Дальше Рома с Андреем недолго трещат о чемто своем. Мое участие в беседе особо не требуется, да я и не то, чтобы в состоянии.

Оглядываю зал уже по-новому, боясь любого человека, чей взгляд ловлю на себе. Мне кажется, что каждый из здесь присутствующих мог быть на похоронах, которые я устраивала, а то и заказывать для кого-то из своих близких.

Ненависть к собственной лжи обостряется до предела. Хочу, чтобы этот вечер поскорее закончился.

Вся программа, которая так интриговала поначалу, проходит мимо меня.

Стоит отдать должное Роману — он заметил произошедшую перемену моего настроения и время от времени старался если не узнать причину, то хотя бы помочь справиться с хандрой, но та самая хандра накрыла с головой.

Я выдохнула облегченно только когда мы попрощались с владельцем ресторана и уехали, не дождавшись финала торжества.

Правда и облегчение мое длилось недолго. Сидя в тишине рядом со спокойным и задумчивым Романом, меня то и дело подмывало признаться ему. Снять груз с плеч.

Но язык немеет. Я слишком боюсь увидеть в его глазах разочарование и услышать чтото похожее на «ну что ж, Мирослава, спасибо за сотрудничество, в твоих услугах я больше не нуждаюсь».

Потому что я нуждаюсь в его присутствии рядом.

Не замечаю, как мы подъезжаем к моему дому. Рома глушит двигатель и поворачивается ко мне.

Тянется рукой к лицу, гладит щеку, потом поддевает подбородок и просит повернуть голову к нему.

Я делаю это. Мне стыдно за ложь, а плечи покрыты мурашками.

— Спасибо за вечер, ты не подвела. Как всегда.

Я улыбаюсь, опуская взгляд. Даже радоваться похвале нормально не могу.

Позволяю потянуться к себе и прижаться губами к моим губам.

Его рука съезжает с подбородка на шею. Гладит кожу, легонько сжимает, а потом скользит на плечо…

У меня даже дыхание перехватывает, когда с плеча соскальзывает бретелька и к этому же месту прижимаются мужские губы.

В голове набатом бьет мысль: «я должна признаться». Вот сейчас. Поговорить с Ромой начистоту. Поделиться. Он поймет.

Должна, но не могу.

Уверена: он ждет приглашения подняться в мою квартиру. И мое тело тоже очень хочет, чтобы поднялся. Но сегодня я не смогу.

Под удивленным мужским взглядом давлю на его плечо, аккуратно возвращаю на место бретельку и улыбаюсь.

— Прости. Мне кажется, приболела. Не хочу тебя заразить. Лучше пойду домой.

Резко разворачиваюсь и дергаю ручку.

Знаю, что Роман растерян. Наверняка хмурится, но это мои догадки, потому что посмотреть на него снова не рискую.

Выскакиваю из машины, хлопаю дверью и бегу к подъезду.

Поднявшись в квартиру, закрываю её на все замки, прижимаюсь спиной к двери и уже здесь стону, дальше — съезжаю на пол, отбрасывая сумочку и расстегивая босоножки.

Чувствую себя ужасно. Пялюсь в темноту и борюсь с желанием биться затылком о дерево.

Если Роман поднимется следом — я дверь не открою, лучше сделаю вид, что уже в ванной и не слышу.

Сижу и думаю о том, что сама же загнала себя в ужасную ситуацию, из которой нет очевидно выигрышного выхода. А проигрывать с каждым днем всё страшнее.

Вздрагиваю от трели собственного телефона. Это сообщение в одном из мессенджеров. Тянусь к сумочке, достаю мобильный.

Моя догадка, что написал Рома, не оправдывается. Это сообщение от Дины.