Пока не отпустило.
Захлопнув её дверь, отхожу в сторону. Стою, смотря на носки туфель. Дышу.
Вернувшись в зал после звонка и не увидев Миры на нашем месте, отчего-то сразу заволновался.
Вроде бы что может случиться, да? Танцует. Болтает с кем-то. В туалет ушла. Всякое.
Но у меня чуйка.
Спросил у одной из подруг, оказалось, Мира действительно в уборной. Подождал немного… Позвонил… Она трубку не взяла.
И снова же просто сиди себе и жди, а я не могу. Меня тревожит и несет.
Вообще Мира во мне будит странные чувства. Я к ним не привык. Сто лет уже не волновался о ком-то, носящем фамилию отличную от собственной.
А она без конца расширяет спектр испытываемых мной эмоций.
Когда узнал, что гробовщица, а не свадебки варганит — самую малость разозлился, но, в принципе, быстро понял почему соврала. В себе не уверена. Во мне тем более.
Да и изначально ведь врала не мне, меня просто рикошетом задело.
А у нее глубоко внутри живет обида на бывшего, который ушел к подруге, почему-то решив, что другая лучше. Наплевал на чувства Миры. А я ни секунды не сомневаюсь, что в ней жили чувства. В ней их так много, что часто через край. Хватает даже моему семейству, за что я ей дико благодарен.
Смотрел весь вечер на свою Миру и ту, другую, и искренне никак понять не мог… Что за идиот этот её Дениска…
А ещё радовался. Потому что его идиотизм подарил мне самое неординарное знакомство, о котором впору благодарить.
Между нами всё как-то не так идет. На каждом шагу спотыкаемся, а всё равно благодарен за эту случайность.
Просчитав в голове до тридцати, пошел искать Мирославу. Она талантливая, умеет за пару минут найти приключения на свою очаровательную попу. Тем более, я же видел, какая она заряженная сегодня. Стервочку включила. Я помог реализоваться.
Шел по коридору, чисто случайно услышал копошения за дверью. Мог решить, что голос Миры мне послышался. Хорошо, что не решил.
Увидел, как этот её тискает, — и планка упала.
Первой мыслью пронеслось, конечно, что это по согласию и чувства воспылали. Если было бы так — мы с Мирой уехали бы с вечера на разных машинах и больше никогда бы не встретились. Меня уже раз предали. Я не прощу даже для дела.
Но спрашиваю у неё: она отвечает так искренне, что только сволочь могла бы усомниться. И тогда гнев определяется с адресатом. Сомнений больше нет.
Её нельзя без спросу лапать. Принуждать. Ловить и в подворотни затягивать.
Этот любитель риска о своем поступке пожалеет. О светлом будущем может забыть. Но пусть я в этом не сомневаюсь, а успокоиться всё равно сложно — адреналин уже в крови. Бурлит. Мешает нормализоваться.
— Ром… — Настолько ухожу в себя, что не замечаю Миру. А она выскочила из машины, подошла сзади. Осторожно-осторожно коснулась плеча и обратилась тихо, а я всё равно дергаюсь.
Резко разворачиваю голову и режу взглядом. Понимаю это по тому, что она цепенеет и отступает даже.
Не хотел пугать. Вот черт.
Закрываю глаза ненадолго. Открыв — даже улыбнуться стараюсь.
— Прости…
— Поехали отсюда…
На её просьбу реагирую кивком. Снова открываю дверь и помогаю сесть. Пока Мира защелкивает ремень безопасности, обхожу автомобиль.
Что будет дальше на вечеринке — совершенно неинтересно. Но утром обязательно позвоню Вадиму и обсудим, как можно наказать этого инвалида по уму.
Тоже пристегиваюсь и стартую.
Салон наполнен наэлектризованным воздухом. Я взведен, Мира нервничает. Долго держит руки на коленях, смотрит перед собой. Потом поворачивается ко мне:
— Что ты ему сказал?
— Неважно, — повторять Мире не стану. Главное, чтоб тот запомнил, чем для него закончится новая попытка к ней подкатить.
Поворачиваю голову и вымучиваю улыбку, на которую Мира не отвечает.
Вздыхает прерывисто и опускает взгляд. Недолго молчит, а потом произносит сдавлено:
— Прости. Я не думала, что он поведет себя так… И спасибо, что заступился, хотя не должен был…
— А кто должен? — снова режу взглядом и вопросом, хотя агрессия адресована не ей.
На себя я тоже злюсь. Это ненормально, что моей женщине приходится подобное переживать. Облапал же. Целоваться лез.
Хочется развернуть машину и «договорить». Сдерживаюсь. Только руль сильнее сжимаю.
— Прости… — Мира снова извиняется, возвращая взгляд к коленям. А у меня скулы сводит. На неё-то я вообще не злюсь.
— Ты ни при чем, — нахожу где-то силы на спокойный тон. Снимаю руку и тянусь к ней. Дергано, но глажу коленку через шелк…
Она выдыхает и накрывает мою руку своей… Это сбавляет градус напряжения. Дальше мы едем молча.
Я даже не спрашиваю, не против ли Мира остаться ночью у меня, просто везу к себе домой.
Мы всё так же молча поднимаемся с паркинга в квартиру, я снимаю пиджак, бросаю его на диван в гостиной, и начинаю наворачивать круги.
Злость накатывает и отступает волнами. Сейчас — очередная.
Боковым зрением отмечаю, что Мира стоит в арке и следит за моим передвижением, сжимая руки в замке. В какой-то момент вздыхает, шагает мне навстречу и ловит за руку.
Я торможу. Смотрю сначала вниз — на ее тонкую кисть, потом в лицо.
В её взгляде горит сожаление, вина и тепло… Пальчики поглаживают обратную сторону моей ладони.