Скандальный развод (СИ)

Закончив изучение, судья сама же обращается к адвокатам Кирилла. Они перешептываются о чем-то, один встает:

— ваша честь, предоставленная истцом копия не имеет ничего общего с оспариваемым документом. Как вам известно из свидетельств нотариуса архив был утрачен, доверенность тоже сгорела.

— Ясно, — судья не дослушивает. Перебивает, берет в руки молоточек, взвешивает его. — Чтобы не тратить мое и ваше время, к следующему заседанию истец, —судья смотрит на Вадима, — суд разъясняет вам, что вы в праве обратиться с ходатайством об истребовании нотариального дела из нотариального архива. Вы же передавали туда всё вовремя? Правда, Артур Семенович? — Я вижу, что судья переводит взгляд с Вадима на нотариуса. Тот как то неуверенно кивает и сглатывает. Он совсем не радостный. А вот я.. Почти в восторге. — Ну и к депозитарию тоже можно обратиться. Я очень хочу увидеть нужную нам доверенность.

— Конечно, ваша честь. Спасибо за разъяснение.

Что-то мне подсказывает, что Вадиму это можно было бы не разъяснять. Скорее всего это просто уважение к процедуре.

— Суд объявляет перерыв в судебном заседании. Когда всё будет готово —продолжим.

Судья стучит молотком. Все участники процесса поднимаются, я тоже.

Мы следим, как она спускается с трибуны и выходит в свой кабинет.

Я выдыхаю. Чувствую себя, как будто только что закончился важнейший экзамен. И, что невероятно приятно, мы с Вадимом получили явно не двойку.

Титов собирает вещи со стола. Забрасывает в портфель распечатки и кодексы. Я же с усмешкой слежу, как Кирилл распинает своих. Невероятно приятная картина.

На всю жизнь хотела бы запомнить.

Мы выходим из зала. Поблагодарить Вадима я не успеваю, потому что он вырывается вперед — ему кто-то позвонил, нужно ответить.

Я же отстаю.

Думаю, что закончу сегодняшний день в шикарной пенной ванне с бокалом в руке.

А если Титов изъявит желание прийти на ужин — в лепешку расшибусь, но тот самый ужин будет вкусным.

Совершенно точно не буду грузнуть в страхе и предчувствии плохого. Наслажусь хорошим. Сейчас ощущение такое, что с помощью Титова в моей жизни может наступить белая полоса.

Мороз идет по коже, когда Кирилл догоняет меня сзади. Дергает, наклоняется и шипит в ухо:

— Зря ты такая довольная, Марьяна. Можешь сколько угодно надеяться на своего идиота, но не забывай, что на моей стороне всё — время, деньги, связи.

— Пока они тебе не очень помогли... — Выплевываю слова в ответ, ненавидя его еще сильнее, чем обычно. Он даже минуту триумфа умудрился мне испортить.

— Это пока... Он же на голом энтузиазме с тобой трудится. Пока ты его зажигаешь.

— старается. Но кому, как не мне, знать... Ты быстро надоедаешь. Огонь в мужчине такая, как ты, поддержать не способна.

Кирилл бросает в меня очередным оскорблением, а потом слегка отталкивает и обгоняет.

Я не сдерживаюсь, кричу вслед:

— Да пошел ты, неудачник!

Но это особенно ничего не меняет. Своего он добился. Меня теперь дико трясет.

Глава 24. Марьяна

Вечер я провожу совсем не так, как собиралась, выйдя из зала судебных заседаний.

Чувствую себя вялой и разбитой. Стены тихой Роминой квартиры давят.

Собственное одиночество раздражает, потому что оставляет слишком много пространства для размышлений.

Я сижу на кресле, забросив ноги на невысокий подоконник, и смотрю на городские огни с высоты верхнего этажа элитной высотки.

Покачиваю бокал, делая слишком редкие глотки. Вино кажется противно терпким.

От идеи с пенной ванной я отказалась — не хочется.

Лея мирно спит в уголке все того же подоконника. Когда смотрю на неё, на душе чуть-чуть теплеет но ненадолго.

Тяжело вздыхаю и делаю ненужный даже мне глоток.

Он сегодняшнего ужина Вадим отказался. Когда я заикнулась, что хотела бы отблагодарить, бросил обидно-безразличное: нет надобности, отдыхай.

Я прикусила язык, не стала настаивать, конечно же, но расстроилась. Для меня надобность была. В этом могу признаться только себе.

Слова Кирилла меня задели, как задевают всегда. Сложно отмахнуться от них даже зная, какая он мстительная и злобная тварь. Как бы ни хотела выбросить из головы, они проникают под кожу и заставляют сомневаться в себе.

Осторожно снимаю ноги с подоконника и ставлю на кресло. Лея ведет ушами, но не просыпается. А я в очередной раз прокручиваю в голове судебное заседание.

Вадим был великолепен. Всерьез задумываюсь, откуда в моей голове взялся образ неотесанного хамоватого наглеца, который заблокировал мой номер после нескольких телефонных разговоров. Потому что сейчас я вижу в нем совсем другое.

Острый ум. Железную волю. Хладнокровие, которому можно позавидовать.

Подумать только, Кирилл ему угрожал через третьих людей, а он проигнорировал все предупреждения. Взялся и успешно защищает мои интересы.

Под ускорившийся сердечный ритм тянусь к своему мобильному и открываю нашу с ним переписку. Чувствую себя неуверенно. Хочу написать что-то ненавязчивое, просто узнать, дома он или нет.

В итоге не решаюсь. Вздыхаю и блокирую мобильный углом к своему лбу.

Ну что ты мечешься, Марьяна? Вот зачем?

Чтобы потом прижать его.