Скандальный Роман

- Я старалась петь тише, просто я сорвала голос… - растерянно оглядываю хамоватую блондинку, облаченную в красный брючный костюм, сидящий на ней как влитой. Вот стерва.

- Никаких «просто»! Это уже второй раз за неделю, когда я тобой недовольна! И я штрафую тебя на пятьсот долларов, - Лидия смотрит на меня с долей превосходства и пренебрежения, и мои руки автоматически сжимаются в кулаки. - Я же знаю, что ты умеешь петь, Лана, так выкладывайся на полную. Что за безалаберное отношение к работе? Такое чувство, что ты специально фальшивишь! - кидаю яростный взгляд на Лидию, параллельно снимая с себя неудобное концертное платье.

Пятьсот долларов. Это сильно ударит по моему бюджету, особенно сейчас, когда всем нужно купить подарки на Рождество и Новый год. А еще новый телефон и подарок для папы на день рождения…как все не вовремя. Дерьмовый день. «Новая жизнь» откладывается на неопределенный срок. Может быть, поход к родителям исправит ситуацию? Сейчас я даже готова с папой помириться, лишь бы почувствовать себя лучше, сбежать от угнетающего чувства одиночества и забыть о том, как сильно разочарована в самой себе.

«А еще тебя сегодня ждет Алекс. И ты могла бы написать новую главу новогоднего романа, помнишь, Лана?»- раздается собственный едкий голосок внутри, что действует мне на нервы хуже любого раздражающего будильника.

- Ни за что, - вслух отрезаю я, качая головой. После того, что случилось сегодня в кабинете, не надо мне никакого Алекса. Ведь знаю, что это путь в никуда, в пропасть. Джордан сказал, что я буду считать минуты до встречи с ним, но он ошибся: скорее я считаю секунды до того дня, когда сдам экзамен по философии и избавлю себя от необходимости лицезреть его каждый день.

Вот так. И чтобы не «сорваться» и не послать свои принципы к черту, я достаю из сумочки записку с адресом Алекса, быстро пробегаюсь по нему взглядом и, предварительно разорвав бумажку в клочья, без капли сожаления отправляю их в корзину.

Квартира отца в «Панораме» встречает меня ужасающей тишиной. На доли секунд даже сердце замирает от страха: в такие моменты я всегда переживаю за своих близких и еще больше понимаю, насколько сильно их люблю и как глупы и бессмысленны наши ссоры.

- Мисс Мейсон, добрый вечер, - по лестнице спускается мистер Вуд - наш домоуправляющий, который постоянно следит за порядком в доме и работой прислуг.

- Привет, Бернард, - тяжело вздыхая и оглядывая пустую квартиру, бросаю я. - А где все?

Все сегодня против меня. Дерьмовый день, паршивое настроение, меня чуть не изнасиловал преподаватель по философии…ах да, мой роман бьет рекорды по дизлайкам, и судя по отзывам его смело можно отправлять в папку «корзина». Вдобавок к этому набору еще и дома никого нет, и мне негде искать поддержки, хотя я уверена в том, что отвлекалась бы от проблем за игрой в РS3 с братом.

- Ушли на Бродвейский мюзикл, насколько мне известно, мисс Мейсон. Кажется, Дэниел упоминал о том, что это «Король лев».

- Да? - мои губы начинают непроизвольно дрожать, когда я понимаю, что Стелла, папа и Дэнни всей семьей ушли на МОЙ любимый мюзикл, а меня даже не позвали.

Хуже этот день быть просто не может.

Стоит ли говорить о том, что как только я вернусь в общежитие и окажусь в четыре стенах в таком настроении, я буду снова жалеть себя?

И, конечно, не напишу ни строчки. Да, страдания, боль и эмоциональные переживания обычно то, что нужно для полета мыслей, но сегодня - не тот случай. Я слишком подавлена, слишком зла на Алекса, хотя злиться должна на себя…я сама ему позволила. Я закрыла ту долбанную дверь. Я сделала выбор.

Но в тот миг я не могла поступить иначе.

- Да. Они… - кивает мне Бернард, но я нахожусь не в настроении для долгих разговоров с ним и, вежливо улыбаясь седовласому мужчине, исчезаю в нашем лифте.

- До свидания, Берни, - машу ему ручкой и, как только двери лифта закрываются, прислоняюсь к зеркальной стене, разглядываю поникшую и печальную девушку в отражении. Вытираю влажные ресницы, смахивая с щек черные от туши ручейки слез.

Король лев. Они могли бы выбрать другой мюзикл. Не тот, на который мы ходили еще с мамой буквально за месяц до ее смерти. Черт, это был последний по-настоящему счастливый вечер вместе, когда мы собрались всей семьей, и все было как раньше…она улыбалась весь день, и я тогда думала, что болезнь отступила. Навсегда. А теперь они пошли туда без меня. Черт, наверное, я сейчас рассуждаю, как обиженный подросток, но мне действительно больно, и щемящая боль в груди не даст мне соврать никому из вас. Наверное, отец сделал это назло мне. Решил напомнить, что такая бунтарка, идущая против его воли, недостойна проводить время с семьей.

А главное и Дэнни ничего не сказал, маленький предатель.

Так неприятно, паршиво, и я, черт возьми, чувствую себя еще более одинокой, чем час назад. В городе, где живет восемь миллионов человек, я не нужна никому.