Скандальный роман с бывшим мужем (СИ)

Бросаю на сына быстрый взгляд в зеркало заднего вида. Он хмурится. Смотрит сначала в окно, потом на меня.

Я улыбаюсь, он в ответ тоже, правда немного вяло.

— Она не заболела? — смело выдает свой главный, скорее всего, страх. А я чувствую облегчение. В этом могу его успокоить.

— Нет, не заболела. Срочные дела возникли. Она тебе сама потом расскажет. Но с мамой все хорошо.

Тимур принимает мой ответ. Кивает и улыбается.

Мне кажется, после этого его тревога спадает. Я помогаю Тиму выбраться, начинаю потихоньку разгружать багажник и параллельно отвечать на расспросы сына.

— А мы будем ночевать тут? — он недоверчиво оглядывает довольно дикий участок огромных размеров.

— Да. Палатку поставим, — молчу о том, что в последний раз делал это еще до нашей с его матерью свадьбы. Когда денег было мало, а романтики хотелось. Мы не одну ночь провели в одном на двоих спальнике. Это потом были пятизвездочные отели и личные джеты.

— Я никогда в палатке не спал, — Тимур смотрит на брезентовый чехол округлившимися глазами, а я улыбаюсь. Захлопываю багажник, оставив там половину покупок. Подхожу к малому и забрасываю его себе на плечи.

Вдвоем по росту мы вполне можем сойти за жирафа, кстати.

— А еще мы будем делать барбекю, запечем в фольге на костре картошку (я уточнил у твоей мамы можно ли такое) и завтра может даже на рыбалку сходим… — Обещаю вроде как ему, а у самого внутри все покалывает от предвкушения. А может это от осознания, что держу на плечах весь мир. Сына своего. Наследника.

— Рыбалка… Вот это да-а-а-а…

Я уверен, рыбалки в жизни Тимура еще не было. И я очень рад, что первое воспоминание о таком важном для мужчины занятии он разделит со мной.

Но первым делом мы, конечно же, идем здороваться с окапи.

Окапи — это святое.

Наверное, запомнил, что в маленькой ручке лежит вкусное лакомство.

Мы кормим зеброжирафа. За эмоции, которые отражаются на лице сына, я готов еще раз отсидеть, честно, но верю, что Вадим все организует и парень вернется в среду обитания.

— Ты ему имя не дал, кстати, — обращаюсь к Тиму, когда сын гладит животное по носу, а окапи в это время пылесосит с моей ладони морковные крошки.

Тимур выглядит таким завороженным, что я даже не уверен, слышит ли меня. Но, оказывается, слышит.

Не отрывает от животного глаз, несколько секунд беззвучно шевелит губами, а потом отвечает уже мне. Довольно громко.

— Это не я его должен назвать, Игорь. У него же есть папа и мама. Детей называют папы с мамами. Если папы есть, конечно…

Возникшая пауза заполняется новым детским шепотом — это Тим разговаривает с окапи. А у меня в груди ворочается ревность.

Знаю, что лучше бы сдержаться от развития темы, но не могу.

— А у вас с твоей мамой папы нет, я правильно понимаю?

Кивает.

— У нас с мамой был Артур. В Италии…

Помню этого перца. Всегда к нему относился плохо. Он подбивал клинья к Агате и до нашего брака, и во время брака. После тоже, получается.

И вроде я злой до белых пятен перед глазами, а права злиться не имею.

Сам ее оттолкнул.

— Он был твоим… М-м-м… Что-то типа папой? — Спрашиваю, представляя, как бы смачно Агата меня сейчас огрела за наглость.

Тим устало вздыхает. Понимаю, объяснять такому дураку как я — непросто. Но сын идет навстречу.

Отвлекается от окапи, смотрит на меня и разводит руки.

— Артур был моим другом. И остается. Мы с ним часто созваниваемся. Он — как ты… — Тимур думает. Я улавливаю в глазах сына сомнение. Потом манит меня пальцем ближе. Я подставляю ухо. Слышу шепот: — Только ты мне еще больше нравишься, если честно. И маме, кажется, тоже…

Не могу сдержать улыбку. За спиной растут крылья. Ну если даже сыну кажется… Значит, ни черта не кажется.

— Спасибо, Тимур, — благодарю его предельно серьезно. — Мне очень приятно знать, что я нравлюсь вам с мамой. Вы мне тоже очень сильно нравитесь.

Тим с определенно унаследованным от матери благородством кивает, принимая уже мое признание. А потом возвращается к прощанию со своим жирафом.

Мы с сыном проводим вместе замечательный день.

Я сбиваю все рабочие звонки. Общаюсь только с Агатой. Спрашиваю, как у нее дела и отчитываюсь о наших.

Прекрасно понимаю, что ей сейчас не до нас. Просто хочу, чтобы она помнила: кроме смерти есть еще жизнь. И она заключается в детях. Из нашего с ней сына жизнь бьет ключом.

Мы с Тимом на ютубе смотрим, как складывать палатку. Делаем это вдвоем. Сначала промахиваемся — уже установив, замечаем, что сделали это на муравейнике. Приходится доставать колышки, отряхивать и переносить.

Собираем к купленным дровам еще и ветки — для запаха. Зачищаем от коры палочки, на которых будем жарить зефир. Раскладываем мясо с овощами. Картошку в фольгу заворачиваем.

Тимур рассказывает мне по-настоящему неизвестные вещи. Оказывается, у меня очень увлекающийся и скрупулезный сын. Он знает все на свете о жирафах, много об архитектуре, а еще о космосе и планетах.

Мне не приходится притворяться. Слушать его интересно. Мы задаем друг другу вопросы.

Он — про мою работу, семью, детство. Я — про их быт с мамой.