Скандальный Роман (СИ)

Сигарета заканчивается слишком быстро, и я вздрагиваю, когда горящий фильтр обжигает пальцы. Бросаю окурок в урну и, стряхнув с волос крупицы первого снега, захожу во вращающиеся двери. Игнорирую приветствие консьержа, направляясь прямо к лифту. Сегодня мне хочется написать что-то трагическое до слез. Не моих. Я никогда не плачу, но чувствую, что можно заставить плакать других. Я разделяю их боль, я ее понимаю. Я бы хотел писать сказки и комедию, юмор и развлекательную прозу, но в моем сердце нет места этим жанрам. И, возможно, демоны, которые живут в моих героях, на самом деле владеют и мной тоже, но я удерживаю их, выпуская лишь на страницы книг. И, может быть, и нет никакого дара или особых способностей. А все, что я пишу — работа подсознания, защищающая мою психику от полного разрушения.

Поднимаюсь в квартиру, которая встречает меня полумраком. Руслана. Черт, я совсем забыл о ней, блуждая по городу и предаваясь самобичеванию. А она ни разу не позвонила мне. Гордая девочка. Я раздеваюсь, не включая свет, и не сомневаясь в том, что она ушла, не дождавшись меня. И правильно сделала. Прохожу в гостиную, и первое, что бросается в глаза — это наряженная елка возле окна. Гирлянды печально мигают в своем ритме, отражаясь в хрустальных украшениях. Становится по-настоящему тошно, когда я вижу едва теплящиеся огоньки свечей на столе и незатейливый ужин, раскупоренную нетронутую бутылку вина и пустые бокалы. Старалась для меня малышка. Задерживаю дыхание, проводя ладонью по лицу и чувствуя себя настоящим кретином. А потом вижу ее, свернувшуюся в комочек на диване, едва различимую под теплым пледом, который частично сполз на пол, открывая хрупкую фигурку в моей футболке.

Что ты тут делаешь, девочка? Зачем я нужен тебе, глупая? Какого черта я позволил зайти этому так далеко?

Подхожу ближе, глядя на длинные темные ресницы, отбрасывающие тени на бледные щеки. И словно почувствовав мой взгляд, она резко открывает глаза, в которых плещется уязвимое выражение. Ни одного произнесенного слова. Искрящееся напряжение и тяжелое дыхание. Мы, как всегда, чувствуем состояние друг друга на уровне подсознания. Она необыкновенная, и я хочу оставить ее такой. Хочу спрятать и оставить только моей так долго, как сумею. Это то, что заставляет меня проводить параллели, четкие линии между двумя жизнями, которые я проживаю. И уже не знаю в которой из них я настоящий.

Я стаскиваю через голову свитер, бросая его на пол. Встаю коленями на диван, возвышаясь над ней и не разрывая зрительного контакта, плед летит вслед за свитером. Мне нужно отпустить ее, попросить прощения и отправить домой, но я делаю совершенно противоположное. Склоняюсь над ней так, что локти оказываются под обе стороны от ее головы и жадно накрываю податливые губы голодным поцелуем. Она сначала упирается ладонями в мою грудь, но под натиском моих губ и языка постепенно расслабляется. Руки обвивают моим плечи, скользят пальцами по спине, шее, зарываются в волосы. Она убивает меня своей нежностью, которую я не заслужил.

— Ты пахнешь дымом, — шепчет она, когда я позволяю ей вдохнуть немного воздуха.

— Я курил, детка, — отзываюсь я, снова набрасываясь на ее губы, рывком задирая вверх края футболки, оголяя бедра. Быстро стаскиваю крошечные стринги, бросая их в сторону, и развожу стройные ноги коленом, одновременно расстегивая свои джинсы.

— Прости меня, — шепчу я, без всякой прелюдии и подготовки и защиты толкаясь в ее теплое тугое тело, чувствуя, как напротив моей груди бешено колотится ее сердечко. Она тихо всхлипывает, и я ненадолго останавливаюсь, давая ей время привыкнуть и принять меня. Ее глаза встревожено смотрят в мои, но я не позволяю ей сказать ни слова, снова целую горячие губы и начинаю жестко двигаться между ее ног, судорожно выдыхая сквозь стиснутые до ломоты в скулах зубы. Пара минут и по моему телу проходит судорога освобождения, я издаю сдавленный стон и прижимаюсь губами к ее виску. Сердце бешено отбивает дробь в груди, я закрываю глаза, сжимая ее в своих объятиях, прекрасно понимая, что от случившегося получил удовольствие только я один.

— Извини, — снова бормочу я, перебирая пальцами длинные темные локоны, кладу голову на ее грудь, пытаясь привести в порядок мысли и восстановить дыхание. — Я веду себя, как мудак. Почему ты меня терпишь?

— У тебя что-то случилось? — спрашивает она тихо. В ее голосе столько искреннего участия, понимания, нежности, а мне было бы легче, если бы она послала меня к черту и влепила пощечину.

— Я все тебе объясню, но не сейчас, малыш, — обещаю я, приподнимаюсь на локтях и всматриваюсь в темные обеспокоенные глаза. Она касается пальцами моей щеки, неуверенно улыбаясь. Мне кажется, что я прекрасно понимаю чувства, которые плещутся в глубине ее глаз, и ненавижу себя за то, что допустил это.

— Это твой агент, да? У тебя с ней отношения, которые ты никак не можешь закончить? — спрашивает она дрогнувшим голосом. — Она все время звонит тебе?

Невольная улыбка трогает мои губы, и прижимаюсь поцелуем к ее тонким пальчикам.