Скандальный Роман (СИ)

— Я восстановил с интернет диска твои главы, — сообщаю я, глядя в огромные почти черные глаза Ланы.

— Не могу поверить, — заливаясь краской, смущенно бормочет Руслана.

— Мы должны дописать нашу историю, и только от тебя будет зависеть, какой у нее будет конец, — мягко произношу я.

— Если все это только из-за романа…

— Да причем тут чертов роман, — в сердцах оспариваю я. — Это уже не имеет для меня никакого значение, — отвожу взгляд, тряхнув головой, пытаясь собраться с мыслями. — Нет, имеет, но не в том смысле, который ты вкладываешь сейчас. Ты мне нужна. И я не знаю, что будет дальше, но я хочу, чтобы ты дала мне… нам шанс. Это важно, важно, чтобы никогда не пожалеть о том, что мы не попытались. И мне чертовски страшно, что теперь, когда ты все обо мне знаешь, то никогда не сможешь больше сказать то, что написала: Я восхищалась им. Хотела до дрожи. И каждый раз влюблялась…. И слова: Алекс прав. Мой дом рядом с ним, потеряют для тебя значение, как обещание каждое утро говорить мне, что я необыкновенный. Потому что это не так, Руслана. Никакой я не необыкновенный. Обычный, грешный и давно не мальчик. Это ты, ты необыкновенная, моя девочка. Мне не двадцать, Лана, и даже не тридцать. Я на полжизни тебя старше, но я, видимо, еще больше чем ты подвержен иллюзиям. Я разделил свою реальность на две и спрятал тебя в одной из них, и не хотел ни с кем делить, даже с самим собой. Может быть, мы придумали друг друга, но я бы хотел сделать нас настоящими. Этот месяц был лучшим за два последних года моей жизни, и я не знаю, как убедить тебя вернуться, потому что не имею права делать это. Я должен думать за нас двоих и брать ответственность, но я не хочу думать. Впервые в жизни я не хочу ни о чем думать. Хочу просто жить, и чтобы ты была рядом. И наши пробежки по утрам. Я даже их готов вынести. И диету твою дурацкую, и песни в караоке, и танцы, и то, что теперь ты постоянно будешь убегать от меня на встречи с моим же агентом и пропадать на съемках, заставляя меня мучатся от ревности. И я не прошу тебя ответить сейчас. Или завтра. Решение непростое и требует времени. Я хочу, чтобы ты прочла то, что у нас получилось, и дописала то, чего не хватает в нашей истории. Это и будет твоим ответом. Я приму любой. Если захочешь, чтобы я навсегда исчез из твоей жизни, просто напиши… — я делаю тяжелый вздох, глядя в немигающие бездонные глаза Русланы. Черт, никогда я еще не произносил такие длинные монологи. Но я обязан был сделать это. Она должна понять, что я ей предлагаю и о чем прошу. — Напиши, и я все пойму.

Я замолкаю, исчерпав весь свой запас красноречия, и мы какое-то время смотрим друг на друга в напряженной тишине, прерываемой только нашим тяжелым дыханием и биением сердец. Думал ли автор романов Алекс Джордан, что однажды сам окажется в эпицентре невероятной драмы? Думала ли о том же самом Руслана Мейсон? И будет ли счастливым конец у нашей неслучайной истории? Кто мы? Счастливчики или пара мечтающих неудачников?

— Это правда? — наконец, нерешительно спрашивает она. И выглядит такой уязвимой, ранимой и невероятно трогательной, такой близкой и чертовски далекой. В жизни всегда все так сложно, так запутано, и нет возможности стереть один абзац и поверх него написать новый. Существует только один шанс. Одна реальность. И время. Здесь и сейчас. — Правда то, что ты сказал? — робко уточняет Лана. — Не часть придуманной речи из романа, Алекс? Я не знаю, во что мне верить. У меня нет такого опыта за плечами.

— Через два дня рождество, Лана. Помнишь парк, где мы пили виски, когда я украл тебя из клуба в концертном платье?

— Да, конечно, я помню, — сморгнув слезы, кивнула Руслана. И я с трудом удержался от того, чтобы прикоснуться к ней. Такая болезненная потребность, самая приятная и быстро приобретенная зависимость, моя любимый привычка.

— Я буду ждать тебя там в шесть часов вечера, если ты не решишься раньше.

— А если…

— Если твой ответ будет отрицательным, то ты пришлешь мне его в своей последней главе нашего Скандального Романа, — опережаю я ее вопрос.

Мне кажется, что я все сказал, и любые другие слова, и заверения в вечной любви были бы лишними сейчас. «У меня не хватило дыхания. Тысячи вещей надо было сейчас сказать десятью словами» — писал Гессе в своем романе «Степной волк», и сейчас я осознал в полной мере, как на самом деле сложно обличать в слова все то, что говорит твоя душа. В живые слова, а не вылившиеся на бумагу строки.

Руслана молчаливо кивнула и отвернулась к окну, спрятав подрагивающие ладони на коленях.

— Отвези меня домой, пожалуйста, Алекс, — попросила она тихо. Тяжело вздохнув, я мягко тронулся, выезжая с парковки.

— Ты не спросил у меня адрес, — заметила Руслана спустя пару минут. Погруженная в себя, она даже не заметила, что я везу ее в направлении новой квартирки, которую она сняла пару дней назад.

— Да, кошечка, я не спросил, — ответил я, задумчиво глядя на дорогу.

— Отвези меня в общежитие, я еще не перевезла вещи, — просит она, больше не задав ни единого вопроса до конца поездки.