Скандальный Роман (СИ)

— Я не знал, что конкретно купить детям, — с немного виноватой улыбкой сообщил я Ане, кивнув на гору выгруженных под нарядную елку подарков, вокруг которых похоже надолго «зависли» Марк и Кристина. — И купил все, на чем взгляд задержался. Может быть, я переборщил, ты не ругайся.

— Сегодня можно, — мягко улыбнулась Аня, и от уголков ее глаз разошлись лучики тоненьких морщинок, но не тех, что придают женщине возраст, а тех, которые говорят о том, что она снова стала много улыбаться.

— В праздник детей можно и нужно баловать, — сказала она, глядя на меня. — Ты точно не хочешь остаться? Тебе есть куда пойти?

— Надеюсь, что да, — киваю я. — Спасибо, Ань. Там для вас с мамой тоже есть кое-то. Посмотришь потом. С праздником.

— И тебя, Леш. Будь счастлив. Знаешь, я подумала насчет нового года. И поговорила с детьми, позвонила твоей маме. Марк и Кристина поедут с тобой.

— Ты не представляешь, как это много для меня значит, — чувствуя болезненный спазм в груди, произношу я. Аня кладет руку на мое плечо, мягко сжимая пальцы.

— Представляю, иначе я бы не согласилась.

Наверное, по закону жанра мелодрамы в этот волнительный момент мы должны обняться, расплакаться и сказать, какие мы все молодцы и как счастливы друг за друга. Но мы не делаем этого. Обнимать человека, которого ты когда-то любил, не так просто, как показывают в кино, даже если вы нашли себе силы отпустить друг друга и пытаетесь быть друзьями. Даже легкие прикосновения даются с трудом. Она целует меня на прощание в щеку и удалятся, позволяя детям поздравить меня перед тем, как я уйду.

Я оказываюсь в парке раньше назначенного времени на сорок минут с опустевшим багажником и хрустальным шаром в руках. Здесь точно также пустынно, как и в тот вечер, когда мы напивались с Русланой и пели песни. Редкие прохожие торопливо проходят мимо, спеша к своим семьям, чтобы вместе отпраздновать Рождество. А я с тоской думаю о том, что, наверное, нужно было купить еще цветы и мороженое, которое любит Руслана, и может быть стоило забежать еще в книжный бутик, чтобы порадовать очередным коллекционным изданием ее любимого автора. Много еще запоздало-полезного приходит в голову, пока я стою на настоящем рождественском морозе полчаса, час… два. Цветы бы точно замерзли, думаю я, переминаясь с одной замерзшей ноги на другую. И, несмотря на то, что она опоздала уже на полтора часа, я почему-то верю в то, что чудо случится, что волшебное ощущение, не покидающее меня с утра, неслучайно, как и все, что случилось с нами до этого момента. Я могу стоять здесь еще долго, до полного обморожения, пока будет шанс, что она придет. Лаплас, дружище, я знаю, что ты меня не подведешь, думаю я, глядя в темное небо, скрытое снежными тучами. Белых хлопья снега начали неторопливо падать на землю… точно так же, как в хрустальном шаре, который я сжимаю в руках.

И когда раздается легко узнаваемый сигнал электронной почты в моем мобильном, я вздрагиваю, и часть меня хочет верить, что резкий звук мне просто послышался. Волшебство рушится, падает из моих рук, расползаясь горсткой мелких осколков по покрытому наледью асфальте, смешиваясь с пушистым покрывалом снежинок.

Письмо от Русланы, и, стирая с экрана подтаявшие снежинки, я захожу в почту, чтобы зачитать свой приговор, который может означать только одно. Я почти сорокалетний влюбленный идиот, возомнивший себя героем романа. Мои ледяные покрасневшие пальцы скользят по экрану телефона, открывая чертов файл. Я застываю и больше не чувствую, как бьется мое замерзшее сердце. Может быть, это от холода или от ощущения потери, которую невозможно измерить словами, или от злости на собственную глупость и не свойственную моему возрасту наивность.

С замиранием сердца я читаю последние строчки Русланы, пытаясь понять для себя, радоваться мне или плакать. Ждать ее дальше, пока не превращусь в сугроб, или бежать искать ее по вечернему Манхеттену.

«И я бы очень хотела сказать вам, что простила его, и у нашей истории будет счастливый конец. Я бы очень хотела сказать вам, что Лана и Алекс из жизни останутся вместе так же, как Лана и Алекс из скандального романа.

Но не скажу. Книга — это плоскость другой реальности, увы, в жизни все не всегда так, как бы нам этого хотелось. Но я все равно была искренне рада поделиться с вами частичкой своей любви и нашей новогодней историей. Пообещайте, что сбережете „своего“ человека, если вдруг встретите его. Держите его крепко, и никогда не отпускайте…»