Скандалы (декабрь 2008)

Меня затрахали ветераны. Сколько можно праздновать этот бесконечный праздник, перекрывать дороги, повязывать ленточки и награждать выживших из ума стариков и старух за мой счет? Эй, ребята, война закончилась 60 лет назад, мы победили, да, мне очень приятно, спасибо, но не пора ли вложить деньги и силы во что-нибудь другое, а не в этот бессмысленный патриотический маразм? Я согласен, пусть им дадут комфортные номера в домах престарелых, я даже готов отдать на это мои налоги. Но пусть хотя бы оставят в покое мой мозг и прекратят трахать его пропагандой! Уймитесь уже со своим 9 мая.

Взрыф моска! Не хватит поп-корна!

Я включаю телевизор (в гостиничном номере - дома я, конечно, не смотрю телевизор) и вижу там все тот же нескончаемый совок, который опротивел мне еще в детстве. Кому он нужен? Мне, вам, нам с вами? Точно нет. Продюсеру канала? Тоже вряд ли. Чиновникам? Им все равно, на чем деньги делать. Не-ет, этот совок заказывают пенсионеры, пенсионеры, исправно голосующие на всех выборах и сидящие перед телевизорами в своих безразмерных, пыльных, темных кофтах 1948 года пошива. Во всем мире старость - время отдыха, время удовольствия. Казалось бы, наслаждайся жизнью, катайся на роликах, путешествуй! Но нет, тупой советский старик хочет одного: отравлять себе и мне жизнь осточертевшей брехней про нравственность и посевные. Господи, жестоко так говорить, но все-таки: может, они перемрут уже все когда-нибудь, и тогда в России жизнь, наконец, переменится?

Открыл сегодня новости - и аж засмеялся от радости. Что тут можно сказать? Старая сволочь подохла. Его заслуги мы помним, и никогда не забудем. Жаль только, что он помер своей смертью, что его не судили и не казнили за все, что он для нашей страны за свою несправедливо долгую жизнь сделал. Сейчас, конечно, начнется многодневная истерика по ящику, будут рассказывать о том, какой он был великий, и мудрый, и добрый. Траур объявят, кино снимут, памятник поставят, фонд организуют, улицу назовут. Ну а я - я специально приду плюнуть на его могилу.

Комменты жгут.

* ЛИЦА * Олег Кашин Хвалебный примитив юродивый

Три седмицы Глеба Якунина

I.

Долгий отпуск Бориса Ельцина сразу после августовских событий 1991 года большинство мемуаристов называет первой большой ошибкой первого президента России. Только что победила революция, общество переживает уникальный эмоциональный подъем, делать со страной можно все что угодно - а вождь, бросая все, исчезает на несколько недель, соратники растеряны, силы реванша перегруппируются, демократия снова в опасности.

- Мы со Львом Пономаревым приехали к Ельцину в Бочаров ручей, я стучал кулаком по столу и говорил: Борис Николаевич, пора назначать премьера, если вы не примете нашу кандидатуру, «Демократическая Россия» уйдет в оппозицию.

Ставлю себя на место Ельцина. Я президент России, народный герой, самый популярный человек в стране. У меня болит голова, мучает жажда, а передо мной сидят Глеб Якунин и Лев, извините, Пономарев, стучат кулаками по столу, чего-то требуют. Безобразие, понимаешь.

Кандидатура премьера, которую Якунин с Пономаревым предлагали Ельцину тогда в Сочи, - это, конечно, Гайдар. Спрашиваю Якунина, где они его взяли, в журнале «Коммунист», что ли? Якунин задумывается, неуверенно отвечает, что, кажется, Петр Филиппов из Ленинграда первым предложил Гайдара координационному совету «Демроссии», но он, Якунин, точно не помнит.

- Это было как призвание Рюрика. Советская система рухнула неожиданно для нас, мы были не готовы к этому. Серьезных специалистов среди нас не было, вообще никого не было. Железный сталинский каток выдрал все живое. Положение России было гораздо более тяжелым, чем у любой восточноевропейской страны.

Якунин пускается в долгое рассуждение об особенностях русской истории: «Если европейские страны уже в конце XIX века были по своему менталитету готовы к демократии, даже Польша, даже Финляндия, то у нас все было по-другому. Александр III считал Москву третьим Римом, Николай жил папиными идеями, о Константинополе мечтал. К 1917 году Россия подошла тоталитарной страной, а потом Сталин начал строить свою пародию на третий Рим. Менталитет нашего народа в корне отличался от европейского, и если Восточная Европа, освободившись от ига коммунизма, уже была готова к демократии, то Россия к ней готова не была».

II.

На очередном митинге осенью 1991 года Якунин кричал, обращаясь к толпе: «Бог смилуется, будет не сорок лет, как у Моисея, все будет быстрее». Сейчас говорит, что ему стыдно за те слова.

- Мы просто не представляли, как все сложится. И я, как священник, просто не имел права говорить людям о том, чего я сам не понимаю. Сейчас мне уже ясно, что Гайдар делал не так, но это сейчас. Тогда я не понимал.

На вопрос, чего именно он не понимал, Якунин отвечает: