Скандалы советской эпохи. Звезды зажигали, власть гасила

Драка длилась в течение нескольких минут. Этого времени вполне хватило, чтобы кто-то из администрации «Лиры» вызвал по телефону милицию. Та прибыла оперативно, благо 108-е отделение милиции находится в нескольких десятках метров от кафе. Надо отдать должное Васюшкину: когда вдали замаячила милиция, он в отличие от своих друзей не бросился бежать, а добровольно сдался стражам порядка, видимо, уверенный, что ему вряд ли что инкриминируют. Но он ошибся. В отделении на него завели дело по факту хулиганства с рукоприкладством. В качестве свидетелей выступили инженеры Владимир и Александр, которые назвали и главного виновника случившегося – Виктора Агеева, которого они, как спортивные телеманы, хорошо знали в лицо. Что касается их товарища – Юрия – то его доставили в Первую Градскую больницу, где врачи наложили ему на лицо порядка десяти швов.

Как пишет Васильев, история на этом не закончилась. Агеев, сумевший избежать попадания в милицию, далеко убегать не стал, а спустя какое-то время пришел к отделению. И, когда оттуда вышли Владимир и Александр, пригрозил им: дескать, мы еще с вами посчитаемся. Потом он всю ночь звонил Александру домой (каким образом боксер узнал номер домашнего телефона инженера, в статье не объясняется) и продолжал угрожать ему уже в более грубых формах. По этому поводу в статье приводились слова заместителя начальника 108-го отделения милиции майора Данилина: «Так мы Агеева уже три раза задерживали за пьяные драки. Надоел он нам. Он ведь в „Лире“ завсегдатай. Разложившийся человек».

Как пишет Васильев, за те драки Агеева уже «песочили» в Федерации бокса СССР и даже условно снимали с него звание заслуженного мастера спорта СССР. Но после того, как он дал слово исправиться, звание ему опять вернули. Однако июль 68-го переполнил чашу терпения спортивного руководства. Как пишет В. Васильев:

«Не удивительно, что в нем подспудно жила непоколебимая уверенность: медаль все спишет! Агеев знал: до тех пор, пока он сильнейший в своей весовой категории, ему можно устраивать купеческие выходки в „Лире“.

Говорят, Агееву не хватает характера, его погубили дружки. Возможно, хотя разве не он сам выбирает себе «дружков»? Но если говорить по большому счету, то надо прямо признать, что падение Агеева началось в тот день, когда он уверовал, что ему все дозволено, все простится. Именно эта роковая уверенность позволяла ему куражиться, пьянствовать, хулиганить.

Агеев предал своих товарищей, предал бокс, опустив его с высоты красивого, мужественного спорта до уличного побоища. Предал он, конечно, и своих многочисленных почитателей, которые верили в него, восхищаясь его стилем, выглядевшим таким тонким и эстетичным, верили – и оказались жестоко обманутыми.

Разве это не очевидная истина, что выдача индульгенций знаменитостям безнравственна, противоречит нашему мировоззрению и, в конечном итоге, развращает спортсменов?..»

31 июля на свое внеочередное заседание собралось Бюро ЦС союза спортивных обществ и организаций СССР, где на повестке дня был один вопрос: о безобразном поведении боксеров Виктора Агеева и Александра Васюшкина. Дебатов практически не было, поскольку всем все было ясно. Единогласно было принято постановление: В. Агеева дисквалифицировать и лишить звания «мастер спорта СССР». Исключить из олимпийской сборной СССР и лишить звания «мастер спорта СССР» А. Васюшкина. Тренера Ю. Родоняка вывести из состава тренеров олимпийской сборной команды СССР. Объявить выговор старшему тренеру сборной страны В. Огуренкову.

Много лет спустя, уже в 90-е годы, Агеев несколько иначе опишет тот инцидент у кафе «Лира». Вот его слова:

«Сидели вечером в кафе „Лира“. Отдыхали, выпивали. Вокруг народ ухоженный – место по тем временам считалось приличным. А у нас с другом Васюшкиным вид был довольно простой. И некоторым товарищам не понравился. Они сделали Васюшкину замечание, и он решил тут же с товарищем разобраться. На улице, за углом. Не мог же я одного его бросить. Тоже пришлось руками помахать. Да только противники, как назло, работниками МИДа оказались – тут же вызвали милицию. Поймали только Васюшкина, меня догнать не смогли… А толку-то? На следующий день все равно отправился его выручать. Как офицера (Агеев служил в ЦСКА. – Ф. Р.) меня тут же в комендатуру вызывают. Выясняется, что у людей тяжелые травмы и вряд ли они захотят забрать заявления. Стал я ездить по всем пострадавшим в надежде хоть с кем-то поговорить, но народ после драки перепугался. Дверь никто не открывает… В общем, улетел я на сбор, а меня через несколько дней оттуда и отозвали…»

Этот скандал фактически поставил крест на спортивной судьбе и Агеева, и Васюшкина. Но больнее всего он ударил по первому. Как итог: спустя почти три года Агеев оказался замешан еще в одном криминальном инциденте, который не позволил ему попасть еще на одну Олимпиаду – в Мехико. На этот раз Агеев умудрился избить… милиционера. Поскольку про этот случай советские газеты ничего не сообщали, опишу его со слов самого Агеева. Цитирую: