Скандалы советской эпохи. Звезды зажигали, власть гасила

Однако участники спектакля не собираются сдаваться. Плисецкая гневно вопрошает: «Почему на прогон спектакля не пустили даже актеров второго состава? Чего вы боитесь?» – «Не пустили, чтобы не было слухов, – отвечает ей заместитель министра Кухарский. – Вдруг спектакль дискредитирует великое имя Толстого». Видя, что Плисецкая не может смириться с ее убийственным вердиктом, Фурцева обращается за помощью к присутствующей здесь же Галине Улановой, с чьим словом всегда считались в Большом: «Галина Сергеевна, скажите ваше мнение». Уланова заметно тушуется: «Я затрудняюсь. Не разобралась. Поэтому не берусь…» Но Фурцева не сдается: «А вы скажите, Галина Сергеевна, хотя бы то, что говорили мне в антракте…» Великая балерина объявляет: «Мы когда-то тоже пытались создать балет по „Утраченным иллюзиям“ Бальзака… И тоже ничего не получилось».

Когда все разошлись, Плисецкая догнала у дверей директорского кабинета его хозяина и спросила: «Юрий Владимирович, мне больше не дадут репетиций „Анны“?» – «Почему не дадут? – удивился директор. – Вы можете продолжать репетировать». – «Но где?» – «Оркестр и сцена заняты, поэтому репетируйте в классах под рояль, – отвечает Муромцев. И после паузы произносит убийственнную фразу: – Но спектакль не пойдет, Майя Михайловна». Плисецкая пытается расставить все точки над «i»: «В этом сезоне или никогда?» Муромцев вопрос игнорирует и скрывается в своем кабинете.

25 февраля Плисецкой внезапно передают, что ей надо срочно позвонить заместителю Фурцевой Кухарскому. Тот просит ее подъехать в министерство к двум часам, причем настоятельно просит не оповещать об этом визите мужа – Родиона Щедрина. Но Плисецкая поступает вопреки этой рекомендации: немедленно набирает номер своего домашнего телефона и сообщает мужу о разговоре с Кухарским. Щедрин просит дождаться его в театре, чтобы затем вместе ехать в министерство.

Когда они вдвоем вошли в кабинет Кухарского, у того от удивления брови взметнулись вверх. Но его замешательство длилось мгновение, после чего он пригласил гостей сесть и сообщил окончательный вердикт своего начальника, утром отбывшего в деловую поездку во Вьетнам: театральные репетиции «Анны» прекратить, вы можете продолжать лабораторную работу с вашими помощниками, но дать труппу, оркестр, сцену – мы не можем.

Тем временем столичный бомонд вовсю обсуждает ситуацию в Большом театре. Все гадают, что же будет дальше. Зная упрямый характер Плисецкой, многие полагают, что она не смирится с закрытием спектакля, который в муках рождался в течение нескольких месяцев. И они оказались правы: Плисецкая решает обратиться напрямую к секретарю ЦК, ведающему культурой, Петру Демичеву.

На это рандеву балерина вновь пришла со своим мужем. Демичев принял их приветливо, угостил душистым чаем с сушками. Затем окрылил, сказав следующее: «Я разделяю ваше беспокойство. Даже если попытка воплощения балетной „Анны Карениной“ будет не очень удачной, министерству следовало бы поддержать вас за смелость. Надо довести дело до конца. Я распоряжусь на этот счет».

В тот же день из ЦК позвонили Муромцеву и посоветовали впредь не чинить препятствий в репетициях «Анны», выделить все, что пожелает Плисецкая. Когда Фурцева в начале марта вернулась на Родину, ей оставалось только в недоумении развести руками: против воли ЦК она пойти не решилась. Она поняла, что «наверху» решили подыграть либералам, сменив кнут на пряник.

Премьера «Анны» состоялась в субботу 10 июня в Большом театре. Стоит отметить, что до самого последнего момента было неясно, когда состоится премьера – то ли в июне, то ли с открытием нового сезона осенью. Как вдруг 8 июня Плисецкой домой позвонила ее подруга Александра Красногорская и сообщила, что премьера объявлена через два дня. Мол, только что, буквально на ее глазах, на афише поменяли названия: вместо надписи «Спектакль будет объявлен особо» поставили: «Балет „Анна“, музыка Р. Щедрина, премьера». Не в силах поверить внезапно свалившемуся на нее счастью, Плисецкая стремглав бросается из дома, чтобы лично удостовериться в услышанном. Нет, она целиком и полностью доверяла подруге, но хотелось увидеть долгожданную афишу собственными глазами. Далее послушаем рассказ самой М. Плисецкой:

«Я прихожу на спектакль обычно за два с половиной часа. В день премьеры „Анны“ я пришла за четыре. Сегодня из Парижа успел прилететь оповещенный нами Пьер Карден со своей японской спутницей-секретарем Юши Таката. Он приехал в театр прямо из аэропорта. Я должна показать ему на себе все его великие костюмы, прежде чем увидит публика. Не рассердится ли только Пьер, что имени его в программке не будет?.. Об этом директор Муромцев и слышать не захотел: Министерство наотрез отказалось…

Скрипки с флейтами запевают свою печальную мелодию. Спектакль начался. Помоги нам, Господи!..