Скандалы советской эпохи

Необычайное привлекательно. И раздается не всегда верный звон гитары московского поэта. Что греха таить, смущает этот звон и зеленую молодежь, и любителей «кисленького», людей эстетствующих и пресыщенных. Тянутся за этим всякая тина и муть, скандальная слава и низкопробный ажиотаж.

Не всем наверняка понравится тон этой статьи. Но она писалась не холодным академическим пером. Хотелось назвать вещи своими именами, так, как они есть. Вызывает поэт Булат Окуджава «в целом» искреннее возмущение. Талант, пусть большой или маленький, – штука ценная. Жаль, когда он идет на распыл, на кокетство, на удовлетворение страстей невысокого класса. Куда пойдет поэт дальше? Туда, где «в грамм добыча, в год труды»? Или – «сшибать аплодисмент» за оригинальность на очередном «капустнике»? Давать ему менторские советы, конечно, не хочется. Дело совести поэта, что именно выносить на суд общества. И, разумеется, не только дело, но и обязанность общественности давать спокойную и точную оценку его творчеству. В этом смысле Дворец искусств оказал плохую услугу поэту, устроив этот вечер…»

После этой публикации Окуджава вынужден был временно свернуть свою концертную деятельность. А претензии к нему продолжали множиться. 6 марта 1962 года на фирме «Мелодия» было принято окончательное решение по поводу диска Окуджавы: не выпускать. А чуть больше месяца спустя – 20 апреля – удар по барду нанесла газета «Вечерняя Москва». Там была опубликована статья И. Адова «Бремя славы». Привожу ее с небольшими сокращениями:

«С некоторых пор имя поэта Булата Окуджавы приобрело популярность среди молодых москвичей. Пожалуй, слово „популярность“ не совсем точно выражает мою мысль. Было бы вернее сказать, что к этому имени кое-кто проявляет повышенный интерес. А не в меру темпераментные поклонники поэта, используя ими же по существу созданную шумиху вокруг своего „кумира“, пытаются окружить его чело ореолом „непонятого таланта“.

Очень хочется убедить оруженосцев и приверженцев Б. Окуджвы, что ореол ему ни к чему, так же, как и бремя славы, которое еще не по силам молодому поэту.

Прежде всего обратимся к упомянутому слову «непонятый». Откуда взяли это утверждение защитники Булата Оуджавы, и, собственно, от кого его надо защищать? Мне пришлось быть свидетелем разговора на эту тему среди молодежи, посещающей новые, уже приобретшие добрую славу кафе «Аэлита» и «Дружба». Здесь обычно бывают юноши и девушки, интересующиеся литературой и искусством, подчас хорошо разбирающиеся в поэзии, любящие и понимающие музыку. Нередко возникают среди них споры – увлекательные, интересные. Спорят и о творчестве Окуджавы. Даже не столько о его творчестве в целом, потому что двух его книжек многие не знают, а о песнях, которые кое-кто слышал на выступлениях поэта либо главным образом в магнитофонной записи.

Нет, не приемлют они этих песен.

Кто же эти любители песенного творчества Б. Окуджавы? Скажем прямо – в большинстве своем это падкие до всяких «сенсаций», экзальтированные молодые люди, которых привлекает все, что считается «модным», что способно вышибить слезу у непритязательных обывателей. Их вполне удовлетворяют многие произведения поэта, в которых легко различить и сентиментальность, и ложную патетику, и даже пошлость. Не так уж далеки от истины те, кто называет Б. Окуджаву «Вертинским для неуспевающих студентов».

Было бы несправедливо утверждать, что у поэта нет произведений, отмеченных печатью настоящего дарования. Есть у него стихи и песни хорошие – лирические, в большой мере самобытные, исполненные раздумья, проникнутые мягким юмором. И тем более досадно, что поэт не в состоянии проявить подлинную требовательность к своему творчеству, что он невзыскателен к теме.

Слушаешь его песни одну за другой и думаешь: а не обкрадывает ли себя поэт, насильно втискивая в нескончаемо унылую, надсадную мелодию свои стихи?..

Мы убеждены, что, если бы на лучшие тексты Оуджавы написал музыку композитор, которому творчески близок поэт, песни прозучали бы иначе. Освобожденные от мрачного музыкального сопровождения, высветленные, выведенные из душного круга, они приобрели бы крылья. А как выиграл бы поэт от такого содружества с композитором!

Познакомишься с удачными произведениями Булата Окуджавы, опубликованными в его сборниках, и недоумеваешь, как он смог написать после этого песни «под гитару», о том, что девочка плачет – шарик улетел, девушка плачет – все жениха ждет, женщина плачет – муж ушел к другой, плачет старуха – мало на свете прожила…

Или вот строфа из наиболее ценимой «любителями» песни: «Полночный троллейбус плывет по Москве, верша по бульварам круженье, чтобы всех подобрать потерпевших в ночи крушенье… крушенье…»

А вот и такое настроение – «и давит меня это небо и днем»…

Невольно вспоминаешь ресторанного Лещенко, недоброй памяти старую цыганщину и блатные напевы из цикла «позабыт, позаброшен».