Скандинавские боги

Сигюн подошла к мужу и подняла свою чашу. Она не сказала ничего – да и что тут можно было сказать? Она просто встала над Локи и подставила чашу под капли яда, стекающие со змеиных клыков.

Все это случилось давным-давно, в незапамятные времена, во дни, когда боги еще ходили по земле. Так давно, что горы, высившиеся тогда, изгладились без следа, а самые глубокие озера высохли до последней капли.

Но Сигюн до сих пор стоит рядом с Локи и смотрит в его прекрасное, искаженное мукой лицо.

Чаша в ее руке наполняется медленно, по капле, но рано или поздно яд доходит до краев. И только тогда Сигюн ненадолго отходит в сторону, чтобы выплеснуть яд. Пока она опорожняет чашу, капли из пасти змеи падают Локи на лицо и в глаза. И тогда он кричит и бьется, корчится, дрожит и сотрясается в судорогах – так сильно, что вся земля под ним ходит ходуном. Мы, жители Мидгарда, называем это землетрясением.

Говорят, что Локи так и будет лежать в оковах под землей, а Сигюн – стоять над ним с чашей и шептать ему слова любви, пока не наступит Рагнарёк и не придет конец всему на свете.

Рагнарёк: гибель богов

I

До сих пор я рассказывал лишь о том, что случилось когда-то в прошлом, давным-давно.

Теперь я расскажу о том, что грядет.

О том, как все закончится и начнется вновь.

Темны будут те дни, о которых я вам поведаю, и во тьме их сокрыты тайны судьбы, ожидающей землю, и тайны гибели богов. Слушайте – и узнаете.

Вот как мы поймем, что конец времен уже не за горами: век богов отойдет в далекое прошлое, сменившись веком людей. Боги будут спать – все, кроме зоркого Хеймдалля. Он один увидит, как все начнется, но сможет только смотреть: предотвратить сужденное ему не под силу.

Начнется все с зимы.

Не такой, как обычно.

Однажды настав, зима будет длиться и длиться. Весна не придет ей на смену, земля не согреется. И воцарятся в мире голод и холод, и люди начнут воевать. Весь мир сотрясут великие битвы.

Брат пойдет войной против брата, отец – против сына, мать – против дочери. Сестры будут гибнуть от рук сестер, а дети их, в свой черед, ополчатся друг против друга.

То будет век жестоких ветров и бурь. Люди уподобятся волкам, станут охотиться друг на друга, как дикие звери. Мрак сгустится над миром, и все придет в запустение. Дома человеческие обратятся в развалины, заполыхают пожарами и рассыплются в прах.

Солнце исчезнет, словно и впрямь проглотил его волк. Пропадет и луна. Даже звезды скроются с неба. Сам воздух наполнится тьмой, как туманом, как пеплом.

То будет время ужасной зимы без конца, и имя ей – Фимбульветр.

И не останется в мире ничего, кроме снега, свирепых ветров да мороза, такого лютого, что каждый вдох будет жечь, как огнем, а слезы – застывать, не успев пролиться из глаз. Не будет больше ни весны, ни лета, ни осени. Только зима, а за нею – другая зима, и за нею – третья.

А потом земля содрогнется, да так, что горы рухнут и рассыплются пылью, деревья повалятся наземь и не останется людям никакого убежища.

С такою силой сотрясется земля, что все на свете цепи, оковы и узы будут разорваны.

Да, все.

Фенрир, великий волк, вырвется из оков. Разинет он свою пасть: верхняя челюсть достанет до неба, нижняя – до земли. Он пожирает все на своем пути, никому от него не укрыться. И пламя пышет у него из глаз и ноздрей. Где пройдет Фенрир-Волк, все погибает в огне.

И выйдут моря из берегов, и хлынут на сушу. Йормунганд, змей Мидгарда, огромный и смертоносный, заворочается в ярости и полезет на сушу. Яд с его клыков отравит воду, убивая все живое. Черный туман от его яда повиснет в воздухе, и морские птицы погибнут.

Не останется жизни в морях, где свивает свои кольца змей Мидгарда. Берега покроются трупами рыб и китов, тюленей и чудищ морских.

Кто увидит двух братьев, детей Локи, – Фенрира-Волка и змея Мидгарда, – тому придет смерть.

Это будет начало конца.

А после раздастся вопль, какого прежде никто не слышал, – как будто разом закричат все дети мира. И с этим криком расколется туманное небо надвое, и ринутся с небес сыновья Муспелля, и во главе их – Сурт, огненный исполин с мечом в руке, пылающим так ярко, что смертные глаза ослепнут, взглянув на него. Поскачут они через радужный мост, Биврёст, и под копытами коней их радуга рухнет, и все ее краски обернутся черным углем и серым пеплом.

Никогда больше не взойдет над миром радуга.

Скалы осыплются в море.

Локи сбросит оковы и вырвется из подземного плена. Встанет он у руля огромной ладьи, имя которой – Нагльфар. То самый большой из всех кораблей на свете: он построен из ногтей мертвецов.

И вот уже плывет Нагльфар по вышедшим из берегов морям, среди мертвых рыб, что поднялись на поверхность и наполняют воздух смрадом. Локи будет кормчим того корабля, а капитаном – Хрюм, предводитель инеистых великанов. За исполином Хрюмом, ненавистником людей, пойдут все его родичи, что выжили к этому часу. И будут они сражаться за Хрюма в последней битве.